Соблазненная во тьме

Робертс Дженнифер

Застонав, Малыш сильно закусил губу, пытаясь потереть свою грудь коленями, согнувшись пополам. Рассекая воздух флоггером, Селия снова хлестнула Малыша, но по спине, и на этот раз он, открыв рот, громко простонал во все горло.

– Ты будешь подчиняться мне?

– Да, Селия, - сказал парень сквозь стиснутые зубы.

Публика зааплодировала.

Калеб усмехнулся про себя. Да, было неплохо находиться в окружении людей, разделяющих твои увлечения. Слабое чувство вины, которое он испытывал до недавнего времени, сошло

на нет. Оно испарилось, сменившись на более знакомое чувство - похоть.

Голова Котенка, лежащая на его бедре, была так близко к его члену, что он практически чувствовал ее дыхание. Ему нестерпимо захотелось высвободить себя и заставить ее ему отсосать.

До сих пор он не требовал от нее подобного удовольствия, но знал, что не сможет противостоять вечно. Он трахнул ее в попку, так почему бы не в ротик?

– Докажи, Раб, и подними свой сексуальный зад, - промурлыкала Селия.

Калеб услышал, как у парня перехватило дыхание, когда он изо всех сил пытался опустить свою голову на пол. Он переставлял свои колени ровно до тех пор, пока не принял позу головой вниз, задом вверх – ту самую, которую от него требовала Селия.

Публика оживилась - ее возбуждение казалось осязаемым.

Селия провела длинными, кожаными лентами по выставленной напоказ плоти Малыша. Обнаженный и накрепко связанный, он не мог контролировать того, что должно было с ним произойти. Его дыхание было неровным и быстрым, с каждым разом сотрясая все его тело.

Селия осторожно провела концом флоггера по яичкам Малыша, которые оказались на виду у тех, кто стоял или сидел позади него. Он зашипел, корчась на ковре.

– Тебе нравится, Раб?

– Нет, Селия.

Еще один удар, - Это не вежливо. Может, мне высечь тебя посильнее? Как это сделал бы мужчина?

Публика с восторгом приняла эту идею.

– Нет! Нет, Селия. Прости меня. Прости меня, - умолял Малыш.

Подняв флоггер, Селия хлестнула парня еще сильнее, после чего он потерял самоконтроль и разрыдался, уткнувшись в ковер.

– А как тебе это, Раб? Достаточно сильно?

Малыш с трудом дышал, не говоря уже о том, чтобы говорить, но, тем не менее, он изо всех сил попытался выдавить из себя слова, - Да... Селия.

Калеб знал, что он не был ни геем, ни бисексуалом. Изучению этого вопроса он посвятил некоторое время сразу после того, как его жизнь в публичном доме осталась позади, но он должен был признаться, что покорность Малыша была весьма привлекательной. Селия также была впечатляющей в своей роли.

– Ты так хорошо справляешься, Раб. Еще немного и я тебя награжу, - пролепетала Селия.

Калеб, как и все присутствующие в комнате, слышал, сдерживаемые Малышом рыдания. Но вот чего Калеб не ожидал, так это ответных рыданий, прозвучавших от Котенка, голова которой покоилась на его колене.

– Что случилось, зверушка?
– прошептал Калеб.

Он провел пальцем по тонкой раковине

ее ушка, и она вздрогнула.

– Все эти люди...

Она умолкла. В комнате эхом зазвучали шлепки об обнаженную плоть, сопровождающиеся страдальческим рычанием Малыша. Снова, и снова, флоггер высекал уже чрезмерно разгоряченную кожу Малыша. С каждым ударом, ему все больше изменяла выдержка, пока, наконец, его мышцы не перестали сопротивляться флоггеру, и он не прекратил сдерживать звуки, вырывающиеся из него наружу.

Это представление должно было казаться Калебу отвратительным. Где-то в своем сознании, он знал, что смотреть на то, как кого-то секут, должно было быть ему противным... но ничего подобного. Порка возбуждала его, как ничто иное.

В его памяти всплыл тот вечер, когда он высек Котенка. Она вырывалась от него, проклинала его, физически кидалась на него, но в самом конце, она сдалась в его руках. Тогда, его не волновали ее чувства, и он был убежден, что они не должны были волновать его и сейчас.

Наклонившись к Котенку, он произнес, - Ты опозорила меня. Может, мне стоит раздеть тебя и вернуть должок на глазах у всех этих людей?

Котенок приглушила свой плач, прижавшись раскрытым ртом к его ноге.

Она неистово замотала головой, - Нет, Хозяин, - еле выговорила она.

– Я был бы не прочь посмотреть на это, - вмешался Рафик.

– По крайней мере, это доказало бы, что ты не стал совсем слабаком.

Приподняв бровь, Калеб посмотрел на своего наставника.

– Ну, хотя бы она обращается к тебе, как положено.

Калеб рассмеялся, проигнорировав некоторых гостей, которые посмотрели на него с недовольством. Он ведь не заглушал Селию. Да и вряд ли ее кто-то смог сейчас сбить с мысли, она была настолько поглощена рабом у своих ног, что не заметила бы ни его, ни кого-либо другого.

– Я бы так и поступил, но знаю, что она не готова. Так она еще больше меня скомпрометирует.

– Тогда, может, тебе следует передать это дело мне, - сказал он на английском.

Внезапно, в комнате поднялась суматоха и Калебу с Рафиком пришлось вытянуть свои шеи, чтобы увидеть происходящее за гостями, загораживающими им обзор. Калеб резко втянул в себя воздух, почувствовав, как Котенок случайно потерлась своей щекой о его твердеющий член.

Селия, маленькая экзотическая лисица, привязала к себе самый огромный искусственный член, который Калеб когда-либо видел, и который теперь торчал над ее оголенной киской. Она позволила публике оценить его размер, и прежде чем приняться за дело, дождалась, пока шум стихнет.

Малыш, все еще с завязанными глазами, застыл в дурном предчувствии. Он пытался, правда, безуспешно, крепче обнять себя, словно, таким образом, он мог пробраться внутрь себя и, в итоге, исчезнуть. Но все, что ему удалось – это лишь развить массовую похоть у своей извращенной публики.