Соблазненная

Каст Филис Кристина

Видимо, пересмешник держался из последних сил, и глаза его уже начали устало закрываться, но последние слова Стиви Рей заставили раненного встрепенуться. Она увидела, как черты пересмешника исказила тень какого-то чувства, но лицо раненого было настолько чужим и ни на что не похожим, что Стиви Рей не поняла, какого именно.

Пересмешник приоткрыл клюв, словно хотел что-то сказать. И почти мгновенно все его тело сотрясла судорога, глаза закатились, а из горла вырвался стон. Этот сиплый звук был

полон такой боли, что прозвучал совершенно по-человечески.

Стиви Рей, не раздумывая, шагнула вперед. Пересмешник вновь открыл глаза и устремил свой красный взгляд прямо на нее.

Стиви Рей замерла на месте и, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово, произнесла:

— А теперь к делу. Я принесла воду и чистые тряпки для перевязки, но не подойду к тебе, пока ты не дашь мне слово. Пообещай, что не сделаешь ничего такого, что может мне не понравиться.

На этот раз понять выражение лица пересмешника оказалось гораздо проще. Он был изумлен.

— Я не могу шевельнуться, — с усилием выговорил птицечеловек, останавливаясь после каждого слова.

— Звучит обнадеживающе. Значит, обещаешь не кусать меня и не делать никаких других пакостей?

— Обещщщщщщаю…

Стиви Рей вовсе не понравилось, что голос пересмешника вдруг стал гортанным, а обещание закончилось неприятным шипением, но разве у нее был выбор? Она расправила плечи и кивнула, словно не заметив странного змееподобного звука.

— Хорошо. Ладно. Давай посмотрим, чем я могу тебе помочь.

И, не давая себе времени призвать на помощь здравый смысл, решительно шагнула к пересмешнику.

Бросив полотенца и мох на пол, Стиви Рей осторожно поставила рядом ведерко с водой.

Черт возьми, ну и здоровенный же он! Как она могла забыть об этом? Наверное, у нее в мозгах произошло какое-то короткое замыкание, потому что «забыть» такие размеры было практически невозможно.

Перенести его сюда, да еще быстро, пока ребята не застукали ее за этим занятием, было делом нелегким, хотя пересмешник для своих размеров оказался до странности легким.

— Воды… — прохрипел раненый.

— Да, конечно! — Стиви Рей вскочила и неловко задела ручку ковшика. Тот с грохотом упал на пол, и она бросилась его поднимать, но так разнервничалась, что уронила снова. Потом подобрала, вытерла полотенцем, зачерпнула воды и подошла к пересмешнику. Тот слабо шевельнулся, пытаясь приподнять руку, но, громко застонав, бессильно ее уронил — рука была столь же беспомощна, как и его сломанное крыло. Не тратя время на раздумья, Стиви Рей наклонилась, легонько приподняла пересмешника за плечи, запрокинула ему голову и поднесла ковшик к клюву. Раненый с жадностью припал к воде.

Когда он напился, Стиви Рей уложила его обратно, подложив под голову пересмешника свернутое полотенце.

— К

сожалению, у меня нет ничего, кроме воды, чтобы промыть твои раны, но я постараюсь сделать все как можно лучше. И еще я принесла тебе мох. Если обернуть им раны, они заживут быстрее.

Стиви Рей не стала говорить, что она понятия не имеет о том, откуда ей это известно. Это было просто очередное озарение, некая информация, которая время от времени поступала ей в голову — просто так, ниоткуда.

Такое с ней уже случалось. И не единожды. Только что она беспомощно хлопала глазами, не представляя, за что схватиться, а потом — раз! — и точно знала, что нужно делать. Скажем, сейчас нужно было тампонировать открытые раны.

Конечно, Стиви Рей очень хотелось верить, что это Никс приходит ей на помощь в трудные моменты, но, честно говоря, она не была так уж в этом уверена.

— Не стоит забивать себе этим голову, — пробормотала она вслух, разрывая полотенце на длинные полоски. — Просто продолжай выбирать добро, а не зло, это самое главное…

Пересмешник снова открыл глаза и вопросительно уставился на Стиви Рей.

— Ой, не обращай внимания, — смутилась Красная Вампирша. — Это я сама с собой болтаю. Иногда даже на людях, просто ужас! Что-то вроде персональной психотерапии, — она помолчала и посмотрела в глаза пересмешнику. — Будет больно. Я, конечно, постараюсь как можно осторожнее и все такое, но ты жутко покалечен.

— Давай, — просипел пересмешник страдальческим шепотом — слишком человеческим для такого чудовищного существа.

— Ну ладно, я предупредила.

Стиви Рей постаралась делать все как можно быстрее и осторожнее.

Дыра в груди птицечеловека выглядела кошмарно. Стиви Рей несколько раз промыла ее водой и, как смогла, очистила от набившейся внутрь грязи и обломков веток. Перья сбивали ее с толку. Они скрывали кожу и грудь раненого, и это было так странно! Под перьями у него оказался черный пух, мягкий и нежный, как сахарная вата, купленная на ярмарке.

Стиви Рей заглянула ему в лицо. Пересмешник лежал, откинув голову на полотенце. Глаза его были крепко закрыты, и он частыми короткими вдохами втягивал в себя воздух.

— Прости, я знаю, как это больно, — пробормотала Стиви Рей, но пересмешник в ответ лишь фыркнул, отчего вдруг еще больше показался ей похожим на обычного парня.

Нет, серьезно — всем известно, что у парней фырканье является главным (спасибо, что не единственным) средством общения.

— Так, кажется, теперь можно заняться мхом, — объявила Стиви Рей вслух.

Честно говоря, она говорила все это, чтобы успокоить не столько пересмешника, сколько себя саму. Оторвав кусок мха, Стиви Рей аккуратно наложила его на рану.