Соблазненный обольститель

Карр Изобел

– Хочу ли я? Господи, да, разумеется. Надев облегающие бриджи, вы посрамите нынешнюю примадонну «Друри-Лейн», главную исполнительницу мужских ролей, но если вас увижу я, то увидят и другие мужчины, а потому, пожалуй, откажу себе в этом удовольствии.

Ливи почувствовала, что ее разбирает смех, и поспешно прижала к губам руку в тесной лайковой перчатке.

– А что, если я пообещаю не надевать бриджи? Тогда вы отвезете меня в Чарлтон?

Девир, сердито сверкнув глазами, потянул ее за собой в зал, где толпилась публика в ожидании, когда можно будет занять кресла. Лорд Арлингтон с графиней в дальнем конце

зала рассматривали что-то, накрытое стеклянным колпаком, а отец Девира беседовал с несколькими видными членами Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе.

Герцог Портленд приветливо кивнул вошедшим, и когда Ливи улыбнулась в ответ, направился к ним. Обменявшись рукопожатием с Девиром, он поднес к губам руку Оливии.

– Какое же из выступлений привело вас сюда сегодня, миледи?

– Я пришла послушать доклад о новом виде птиц, обнаруженном в Денеме. Трудно поверить, что такое возможно в наши дни. – Ливи недоверчиво покачала головой.

– Речь пойдет о виде, неизвестном науке, но хорошо знакомом жителям Денема, – заметил его светлость. – Это моя матушка прислала образец преподобному Лайтфуту [23] , пригласив его приехать и увидеть птиц собственными глазами.

23

Джон Лайтфут (1735–1788) – английский священник и натуралист, один из членов-основателей Лондонского Линнеевского общества.

– Ее светлость следует поздравить. Подобные открытия в отдаленных уголках земли стали почти обыденностью, я каждый месяц читаю о них в «Философских трудах Королевского общества», но здесь, в Англии… – улыбнулся Девир. – Думаю, мы подчас не замечаем того, что видим каждый день. Нам кажется, что это слишком обыденно, чтобы заключать в себе нечто особенное.

Герцог глубокомысленно кивнул в ответ на замечание Девира, а в следующий миг его окликнул преподобный Лайтфут. Отвесив поклон Оливии, его светлость поспешил в другой конец зала, чтобы присоединиться к протеже своей матери.

– Может, нам пора занять места? – предложил Девир. – Кажется, лекция вот-вот начнется.

Ливи перевела дыхание и послушно последовала за Девиром к креслам заднего ряда. Чтения начались с доклада преподобного Лайтфута об открытом им виде пеночек. Ливи внимательно прослушала выступление, в котором пространно описывались характерные признаки нового вида, отличающие его представителей от обыкновенных пеночек-весничек: особенности их гнездования, окраска яиц и оперения, черты поведения.

– По окончании чтений каждый из вас сможет сам увидеть различия, изучив представленные здесь экспонаты, – проговорил преподобный, указывая на строй стеклянных колпаков, вытянувшийся вдоль стены.

Ливи вытянула шею, но смогла различить лишь крохотные бурые комочки. Преподобный Лайтфут завершил доклад и, выслушав восторженные поздравления публики, занял кресло в первом ряду.

Затем взял слово мистер Кавендиш [24] , представив свои «Эксперименты по дефлогистированному воздуху». Ливи прикрыла рот ладонью, подавляя зевок.

24

Генри

Кавендиш (1731–1810) – английский физик и химик, член Лондонского королевского общества.

– Вы понимаете, о чем идет речь? – Девир едва заметно качнул головой. – Слава Богу, – прошептала Ливи. Возможно, она и уступала в образованности выпускникам Оксфорда или Кембриджа, но в начитанности ей нельзя было отказать. От доклада мистера Кавендиша у нее началось головокружение. Отсутствие логики в изложении, неожиданное перескакивание с одной мысли на другую вызвали у Ливи состояние, похожее на приступ морской болезни.

– Напоминает выступление кое-кого из членов палаты общин, – шепнул Девир, откровенно забавляясь. – Сплошная бессмыслица и вздор в сочетании с искренней убежденностью.

– Боюсь, я больше не выдержу, – пожаловалась Ливи, продев руку Девиру под локоть. – Давайте лучше поглядим на запыленные древности под стеклом.

Девир поднялся, и они едва ли не бегом устремились к дверям, стараясь ступать как можно тише. Позади послышались возмущенные выкрики коллег несчастного мистера Кавендиша. Ливи улыбнулась про себя. Что ж, по крайней мере не ей одной показалось, что ученый бормочет какую-то тарабарщину.

Тяжелая деревянная дверь бесшумно закрылась за ними. Остановившись в коридоре, Ливи с недовольной гримаской потерла пальцами виски.

– Болит голова? – спросил Девир.

Она кивнула.

– Вообще-то я люблю слушать лекции, но доклады мистера Кавендиша всегда вызывают у меня ужасное чувство, будто мозги расплавляются и превращаются в кисель.

– Не хотите полюбоваться сокровищами южных морей, пока ваши мозги не загустеют?

– А разве нам не следовало заказать билеты заранее?

Губы Девира изогнулись в лукавой усмешке.

– У меня появилось предчувствие, что лекция может оказаться немного… – Он поднял глаза к потолку, будто подыскивая нужное слово. – Скажем, скучноватой. Я заказал билеты несколько дней назад. Полагаю, они у швейцара.

– Вы бесподобны, – воскликнула Ливи, следуя по коридору под руку с Девиром. – Какая находчивость! Похоже, я вас недооценивала.

Девир вздернул брови, глядя на нее с высоты своего роста.

– Я лишь стараюсь доставить вам удовольствие, – проговорил он с неожиданной теплотой в голосе.

Щеки Ливи вспыхнули; она поспешно отвернулась, надеясь, что Девир не заметит предательского румянца. Разглядывание сокровищ южных морей – прекрасный способ занять время, но, откровенно говоря, Ливи предпочла бы найти тихий уголок, где они с Девиром могли бы уединиться на полчаса.

Прежде чем Оливия успела навеки опозорить себя, высказав вслух подобное предложение, они вошли в главный холл, и Девир обратился за билетами к привратнику. Один из библиотекарей, исполнявших также обязанности гидов, почтительно повел их по залам. Другие посетители держались поодаль – Девир предусмотрительно заказал индивидуальный осмотр музейных коллекций.

Ливи внимательно изучала диковинки, привезенные капитаном Джеймсом Куком из его путешествий, когда негромкий щелчок крышки часов Девира заставил ее поднять голову. Она неохотно отвела взгляд от огромной розовой раковины – таких крупных ей еще никогда не приходилось видеть.