Соблазнительное предложение
Шрифт:
Сделав глубокий вдох, начисто стерев из памяти темно-русые волосы с завитками над ушами, Эмма закрыла саквояж. Она заполнила его до краев – второе платье, нижнее белье и, поскольку с каждым днем становилось все холоднее, положила еще и свою потертую накидку, бывшую когда-то небесно-голубой, но со временем полинявшую до унылого серого цвета.
Выпрямившись, она в последний раз окинула взглядом комнату.
Два года назад мягкий персидский ковер лежал на полу, стояла изящная кровать резного дерева с шелковыми занавесями цвета лаванды в тон шторам на
Теперь ничего этого здесь не было: все пришлось продать покупателю, предложившему самую высокую цену, вместе с желтым шелковым стеганым покрывалом, когда-то застилавшим кровать.
Может быть, когда-нибудь она получит все обратно. Но только в том случае, если сумеет найти Роджера Мортона и выяснить, что этот ужасный человек сделал с деньгами ее отца.
Взяв саквояж, Эмма вышла из комнаты в длинный пустой коридор. Отец перевез их в этот огромный современный дом на окраине Бристоля, когда ей было три года, а Джейн и вовсе была младенцем. До того они жили около гавани, рядом с корабельным цехом отца. Он лично следил за тем, как строятся большие английские корабли, господствовавшие потом в океанах по всему миру.
Спустившись вниз, Эмма проскользнула в его кабинет, которым сейчас в основном пользовалась сама. Отец редко покидал свою спальню – он страдал от водянки, но не только. Никто не мог точно сказать, что вытягивает силы из его тела, хотя Эмма предполагала, что причина в разбитом сердце. Когда умерла их мать, отец едва держался. Потом убили Генри… Роджер Мортон украл у них все, и отец погрузился в глубокое уныние – болезнь, которую никто не мог вылечить. Эмма не могла вернуть маму – это, увы, невозможно, – но отцовские деньги все еще где-то есть. И она сделает все, что в ее силах, чтобы вернуть их ему.
Может быть, тогда папа хотя бы попытается бороться с болезнью. У них появятся средства, чтобы пригласить к нему лучших врачей, чтобы заново обставить и согреть дом, создать для него уют, купить лучшие лекарства.
Эмма поставила саквояж на пол у двери кабинета, вытащила со стеллажа ключ, который прятала между «Сном в летнюю ночь» и «Ричардом III» – двумя томами на единственной полке, где еще остались книги. Когда-то все стенные стеллажи были забиты книгами, но сейчас полки стояли пустыми, за исключением этой одной.
Она подошла к письменному столу, отперла обитый бархатом маленький ящичек, спрятанный в глубине большого, и вытащила из него отцовский пистолет. Смертельное оружие, словно безобидная игрушка, невинно лежало у нее в руке. Эмма тщательно его проверила, положила в ящик и заперла, подошла к двери, закрыла ее на ключ.
Опустившись на колени, она вынула все из саквояжа и на самое дно положила шкатулку с пистолетом. Затем положила туда два документа, которые до тошноты изучала весь прошлый год, – те, что обвиняли Роджера Мортона в убийстве Генри и в преступлениях против ее отца, а сверху закрыла это все одеждой.
Вернулась к столу, вытащила чернильницу, перо и
Указания включали перечисление всех лекарств отца, напоминание о ежедневных упражнениях, рекомендованных одним из докторов, список продуктов, запрещенных к употреблению, и тех, что, по словам врача, пойдут ему на пользу. Кроме того, написала, что их средства почти истощились, и объяснила, как вести себя со сборщиками долгов, если таковые заявятся.
Эмма перечислила для Джейн самые лучшие и недорогие магазинчики для покупки провизии и прочих необходимых вещей. Дала исключительно точные и подробные распоряжения, как поддерживать в порядке дом и шесть акров прилегающей земли. А в конце записала свои соображения о том, где взять средства, если кто-либо из сборщиков окончательно потеряет терпение. Скорее всего этого не произойдет – до сих пор ей удавалось умиротворять большинство из них, и она намеревалась вернуться в Бристоль через несколько недель. Но на всякий случай она по порядку перечислила все, что можно будет продать: «Папину кровать – его можно перевести в мою спальню. Оставшиеся книги».
Тут Эмма поморщилась. Она оставила в библиотеке только самые любимые книги, и продать их – все равно что потерять часть сердца.
«Письменный стол из кабинета». Тот самый, за которым она пишет сейчас, одна из последних вещей, купленных отцом в пору процветания.
«Мамины жемчужные серьги и золотое кольцо». Ей было физически больно написать это. Эти драгоценности были единственным, что осталось у них от матери. Когда они перебирали мамины вещи и продавали их, Эмма решила, что они с сестрой должны сохранить хоть что-то, напоминающее о ней. Эмма выбрала себе серьги, а Джейн – кольцо.
В самом конце она перечислила нескольких бристольцев, которые были готовы купить указанные вещи.
Вздохнув, Эмма встала из-за стола, вернулась наверх и вошла в комнату Джейн, когда-то прелестную, а теперь такую же пустую.
Джейн только что проснулась. Ранняя пташка, как и сама Эмма, ее двадцатилетняя сестра была умной и компетентной. Эмма не сомневалась и не тревожилась, оставляя папу в умелых руках Джейн.
Джейн села, потирая глаза.
– Эмма, что-то случилось с… – Она вдруг осеклась, увидев саквояж, который крепко держала сестра. Поймала ее взгляд и широко распахнула глаза. – Куда ты собралась? – выдохнула она.
– Уезжаю с лордом Лукасом, – ответила Эмма. – Мы отправляемся сегодня утром.
– Эм! – воскликнула Джейн, глядя на нее огромными глазами.
– Это моя единственная надежда отыскать Роджера Мортона. Лорд Лукас хочет найти его так же сильно, как и я, но дело не только в этом. У него есть поддержка герцога Трента – все средства для того, чтобы этого ублюдка настигло правосудие.
Джейн вздрогнула, как и всякий раз, когда Эмма использовала крепкие выражения. Нахмурившись, она выскользнула из кровати. Подол белой ночной рубашки обвился вокруг ее лодыжек.