Соблазны бытия
Шрифт:
– А ты не думаешь, что я тоже могла бы переехать в Бирмингем? – спросила Элспет, не реагируя на его слова о встречах со свекровью.
– Не думаю. Нам было бы трудно подыскать жилье на столь короткий срок. Нет, тебе пока нужно остаться здесь. Вот если меня возьмут на постоянную работу, тогда мы всей семьей переберемся в Бирмингем.
В Элспет что-то надломилось. Ей вдруг надоело искать оправдание каждому поступку Кейра. И еще она почувствовала: в этот раз не будет ни слез, ни упреков.
– Нет, Кейр. На такой вариант я не согласна.
– Как – не с кем? Тебе мало нашей дочери?
– Кейр, при всей моей громадной любви к Сесилии, мне мало общения с ребенком, еще не научившимся говорить. Я здесь сойду с ума от скуки и одиночества. Мне и сейчас нелегко, а станет еще тяжелее. Ради чего? Пока ты учительствуешь в Бирмингеме, я поживу в Лондоне, у своих. И не надо меня уговаривать. Я так решила.
К ее великому удивлению, Кейр даже не стал возражать.
– Думаю, вам стоит показаться психиатру, – мягко улыбаясь Адели, сказал доктор Фергюсон. – Вы нуждаетесь в профессиональной помощи.
– Доктор, это просто смешно, – ответила Адель. – Абсолютно смешно. Да, у меня легкая депрессия. А у кого не бывает? Но мне незачем показываться психиатру. Ваше предложение я даже считаю оскорбительным. Я, знаете ли, как и моя мать, предпочитаю сама разбираться со своими проблемами. Мое состояние придет в полную норму, когда… когда… Простите. – В ее голосе зазвенели слезы. Адель полезла в сумочку за платком.
Доктор Фергюсон смотрел, как она плачет.
– В душевной болезни нет ничего постыдного. Она ничем не хуже гриппа или аппендицита.
– Согласна. Но у меня нет душевной болезни. Просто некоторая слабость, неспособность справиться с определенными обстоятельствами.
– Вот именно. То же самое происходит, когда у вас грипп. Вашему организму не справиться, и вы помогаете ему отдыхом, лекарствами. Вызываете врача.
– Доктор Фергюсон, я не пойду к психиатру. Мне этого не нужно. И больше не предлагайте. Лучше выпишите снотворное… как в прошлый раз. Очень помогает.
Врач вздохнул и выписал ей рецепт.
Вечером позвонил Джорди и сообщил, что на несколько недель уезжает в Нью-Йорк. Барти планирует выпустить в мягкой обложке его роман «Растущие вниз». По телефону такие дела не решаются. Ему нужно будет лично встретиться с несколькими людьми. А до отъезда он хотел бы как можно больше времени побыть с Клио. Адель ответила, что вполне понимает его желание и ничуть не возражает. Повесив трубку, она потом долго плакала.
Утром пришло письмо, извещающее, что Лукас блестяще сдал выпускные экзамены. Он помчался наверх, желая немедленно поделиться этой радостью с матерью. Адель еще не вставала. Она лежала в постели, бледная и очень усталая. Услышав новость, она раскраснелась от радости, села на постели и поцеловала сына:
–
– Да.
– Ты это заслужил. В полной мере. Ты ведь так усердно готовился.
– Да, мама. – Лукас улыбнулся ей, затем, помявшись, сказал: – Приятель пригласил меня погостить у них несколько недель. У них дом во Франции. Ты не возражаешь?
– Во Франции? А кто?
– Марк. Его мама собиралась тебе позвонить. Это где-то на юге Франции.
– Как… как здорово! И насколько тебя приглашают?
– Я же сказал: на несколько недель.
– Я не расслышала.
Лукас чувствовал, что матери ненавистна эта затея. Скверно. Но что взамен? Торчать здесь, слушая нескончаемые материнские вздохи и плач? Все его старания хоть как-то вытащить ее из затяжной депрессии не давали результатов. А он старался. Бог свидетель, он старался изо всех сил. Звал мать на ужин, в театр, в другие места. Она отказывалась. Она как будто наслаждалась своими страданиями. А ему очень хотелось поехать с семьей Марка. Туда поедет и сестра Марка – очень сексапильная девчонка. Лукас с ней несколько раз целовался на вечеринках. Она без всяких намеков и иносказаний дала понять, что стремится к развитию их отношений. Лукасу этого тоже хотелось. Он до сих пор оставался девственником и твердо намеревался перед Оксфордом исправить положение.
– Это ведь совсем недалеко, – будто оправдываясь, продолжал Лукас. – Если понадобится, я мигом вернусь.
– Конечно. Но я не стану портить тебе отдых. Я так рада за тебя, дорогой. Обязательно поезжай.
Настроение у Лукаса сразу испортилось. Не хотелось даже думать, в каком состоянии он оставляет мать. И в то же время он испытывал облегчение.
– Мама, это так здорово! Ты даже не представляешь.
Нони решила, что придуманные ею фразы должны подействовать на мать и та не станет возражать.
– Что у тебя? – бесцветным голосом спросила Адель.
Сегодня у нее был один из дней, которые она называла «донными». День полного равнодушия к жизни.
– «Вог» предлагает мне на две недели поехать в Калифорнию. Там планируются съемки одежды для круизов.
– В Калифорнию? Но это…
– Знаю, это очень далеко. Только на две недели. Не успеешь оглянуться. Я просто летаю! Как тебе их предложение?
– Я… я, конечно же, рада за тебя. Такая возможность.
Адель говорила медленно. Казалось, произнесение каждого слова требовало усилий. Нони сразу поняла, что новость огорчила мать. Наверное, ей стоило отказаться.
– Это так здорово. – Голос Адели звучал непривычно высоко. – Тебе просто повезло, Нони. Просто редкая возможность. Обязательно повидайся с Джеком – твоим двоюродным дедом – и Лили. Представляю, как они обрадуются.
Нони улыбнулась и поцеловала мать. Похоже, она не слишком огорчена. И новость не повергла ее в отчаяние. Тогда можно показать ей еще кое-что.