Соболиная вершина

Девни Перри

Что? Мое сердце с глухим стуком упало на снег. Нет. Он не может вот так уехать.

— Я не знаю, — он вздохнул и двинулся к багажнику, чтобы достать два пакета с продуктами. — Сделай мне одолжение, не говори об этом Лайле. Я еще не решил и не хочу напрягать сестер. Мама и папа знают, на случай если они затронут эту тему. Маловероятно, что я поеду, но это то, о чем я думал.

Мне удалось кивнуть.

— В общем, после того как я закончил с коровами, я зашёл поздороваться и подарить маме шоколадку

на День святого Валентина. Папа сказал, что вы, ребята, зашли в магазин, и я решил помочь вам донести пакеты.

— Ты купил маме шоколадку на День святого Валентина?

Это была самая очаровательная вещь на свете.

— Это наша традиция. Я поддерживаю с ней хорошие отношения, чтобы она пекла мое любимое печенье.

Да, он был идеален. Смешной. Очаровательный. Сексуальный. Эта влюбленность стремительно уходила в никуда.

Он не мог переехать на Аляску. Не тогда, когда мне пришлось остаться в Монтане, чтобы найти папу и убедиться, что с ним все в порядке. Кто будет покупать Энн шоколадки, если он переедет? Он действительно, действительно не мог переехать.

— Это...

Не успела я закончить мысль, как Матео выхватил у меня упаковку туалетной бумаги.

О, черт. Этого не может быть. Мужчина, в которого я была по уши влюблена, не может нести мою туалетную бумагу. Но так оно и было. Жар моих щек растопил очередную снежинку, пытавшуюся упасть на них.

Матео сделал шаг к другому пакету, но я схватила его первой: сквозь тонкий белый полиэтилен виднелась голубая коробка. Туалетная бумага была достаточно неловкой. Не хватало, чтобы он еще и тампоны разглядывал.

— Можешь заходить, — он дернул подбородком в сторону двери. — Я захвачу остальное.

— Хорошо. Спасибо, — я отступила назад, на секунду оценив густую щетину на его челюсти, прежде чем забежать внутрь и укрыться от холода.

Поднявшись наверх, я положила сумки на стойку и сняла пальто. Затем я разгладила перед своей зеленой водолазки, когда шаги Матео раздались на лестничной клетке. Из-за стресса, вызванного зимней практикой вождения, и холодного ветра, приводящего все в беспорядок, на моей голове был хаос.

Под одной рукой у него была туалетная бумага, под другой — бумажные полотенца, в каждой руке по три пакета.

— Запасаешься?

— Да, — я заправила прядь волос за ухо и так же быстро убрала ее.

Что со мной было не так? Я ненавидела, когда волосы были заправлены за уши. Почему я не могу просто расслабиться рядом с Матео? Ох!

— Куда тебе это положить?

— У прилавка. Спасибо.

Он положил все на место.

— Так у тебя с папой был урок по вождению?

— Да.

Я начала расставлять продукты, чтобы спрятать лицо. В кои-то веки румянец

на моих щеках появился не только из-за этой влюбленности. Унижение разлилось по моим венам, превратив мое лицо из розового в красное.

Мне был двадцать один год, и я нуждалась в уроках вождения, как подросток.

Харрисон вызвался помочь. Точно так же, как Энн собиралась давать мне уроки по готовке. И хотя я была так благодарна Иденам, моя некомпетентность была не тем, о чем я хотела бы распространяться, особенно перед Матео. Хотя, конечно, он должен был знать. Эта семья была такой же сплоченной, как нитки моего свитера.

— Мне немного неловко, — призналась я.

— Тут нечего стесняться, Вера, — даже звук моего имени в его глубоком голосе не смог прогнать унижение. — Значит, у тебя нет практики вождения. Да какая разница? Папа сказал, что ты молодец. Просто нужно было стряхнуть с себя ржавчину.

— Наверное, — я пожала плечами и поставила молоко в холодильник.

Часть меня хотела избежать вождения навсегда. Но теперь, когда я жила на ранчо, до Куинси было слишком далеко идти пешком, так что мне ничего не оставалось, как начать учиться заново.

Вэнс и Лайла предложили купить мне машину, но я настояла на том, чтобы купить ее самой или расплатиться с ними. Не имея ни сбережений, ни кредитов, я заняла у дяди Вэнса, чтобы купить себе старую модель Honda Civic с вмятиной на бампере и пробегом почти в сто тысяч миль.

Но, по крайней мере, она была моей. И с этой недели я жила самостоятельно.

Я совершала прыжки. Не большие, но тем не менее.

— У тебя здесь все хорошо? — спросил Матео.

— Да, — вроде того. — Мне нравится лофт.

— Это отличное место.

Площадь моего нового дома составляла лишь треть от площади настоящего амбара, и все равно это было больше места, чем мне требовалось. Лестница вела в заднюю часть дома, где моя спальня разделяла стену с кухней и ванной. Остальное пространство представляло собой открытую жилую зону.

Стены были отделаны деревом разных оттенков серого и коричневого. Мебель была мягкой и удобной, угольного, кремового и белого цветов. Все было гостеприимно. Просто, но в то же время модно.

Не то чтобы я нуждалась в модных вещах. Я была в восторге от того, что каждую ночь спала на подушке, а утром принимала душ с горячей водой.

Больше всего мне нравилось отдыхать на огромном П-образном диване, который занимал большую часть гостиной. Каждую ночь на этой неделе я устраивалась на нем, зарываясь под тёплые одеяла, чтобы смотреть фильм за фильмом, когда не могла уснуть.

Новый дом, новые звуки и постоянно присутствующая тревога за отца не давали мне уснуть.

Он был жив. Он переживет эту зиму, как и все остальные.