Соболиная вершина

Девни Перри

Там не было никаких следов. Пока ещё.

— Как проходят твои занятия, Вера?

Вопрос Талии вывел меня из задумчивости.

— Мне они очень нравятся, — ответила я ей. — Я все еще не знаю, чем хочу заниматься, но пока мне нравится, что у меня есть выбор.

В данный момент я была записана на курсы психологии и диетологии. Они показались мне неплохими вариантами. Возможно, на психологии я узнаю больше о человеческом разуме. Как он работает и как он разрушается.

А если это не удастся, тогда у меня

будет запасной вариант — диетология. За те четыре года, что мы жили в глуши, отец многому научил меня в плане еды. Как добывать пищу. Как охотиться. Было интересно сочетать эти знания с более традиционным обучением.

Он ведь не перестал бы есть, правда? Он не сдался бы и не умер бы с голоду?

Нет. Он был жив. Он был в порядке. Скоро я найду его и сама в этом убежусь.

Дверь на веранду открылась, и мужчины вернулись на кухню. Вэнс сразу же подошел к Лайле и притянул ее к себе.

Они заговорили о местном шерифе и его предстоящей отставке. Вэнс работал у Уинн и недавно за обедом сказал мне, как ему это нравится. Пока они разговаривали, я проверила часы на микроволновке, а затем посмотрела в сторону коридора.

Где был Матео? Да, обычно он приходил последним. Казалось, он вечно опаздывает на пять минут на большинство собраний. Но он никогда не опаздывал так сильно.

Как будто мои мысли вызвали его из воздуха, входная дверь распахнулась, и по коридору загрохотали шаги.

Как только он появился на кухне, мой желудок скрутило. Что-то было не так. С его лица исчез цвет. Его темно-каштановые волосы торчали вверх под странными углами, как будто он снова и снова проводил по ним пальцами.

— Вот ты... — глаза Энн расширились. — Что случилось?

В комнате воцарилась тишина.

— Я... — Матео моргнул. Затем он покачал головой, в его чертах проступило недоверие. — Я должен лететь на Аляску. Сегодня вечером.

Никто не заметил моего тихого вздоха, возможно, потому, что было много других, чтобы заглушить его. Аляска. Что? Почему? Уже?

— Сегодня вечером? — спросил Харрисон. — Почему? Что происходит?

Матео тяжело сглотнул. Если раньше его лицо было бледным, то теперь оно стало призрачно-белым.

— Мне кажется... Мне кажется, у меня есть дочь?

Подождите. Что он сказал?

Комната разразилась вопросами. Все они остались без ответа, потому что Матео уже ушел, бросив бомбу.

У него есть дочь? С кем?

Это была причина, по которой он рассматривал вариант с Аляской?

Потому что он был влюблен в другую?

5. ВЕРА

Алейна.

Ее звали Алейна.

В тот день, когда Матео привез ее в Монтану, я поняла, что никогда не завоюю его сердце. Потому что он отдал его Алейне.

С шелковистыми темными волосами

и глазами цвета сапфира он называл ее Алли.

Алейна.

Его дочь.

6. ВЕРА

Май

— Энн?

Я вошла в ее дом через парадную дверь.

— Заходи!

Я скинула туфли и прошлепала по коридору, обнаружив ее на кухне.

Ни на плите, ни в духовке ничего не было. Она оперлась руками о столешницу, когда из гостиной донесся плач маленькой девочки.

— Все в порядке?

— Это был трудный день, — она ущипнула себя за переносицу, а затем заставила себя улыбнуться. — Как ты?

— Хорошо, — крошечный крик стал громче. Это было так поразительно и душераздирающе, что я на мгновение забыла, зачем я здесь. — Я принесла вам клубнику.

— Спасибо. Надеюсь, это не доставило тебе слишком много хлопот.

— Вовсе нет.

Лайла заказала дополнительный ящик у своего дистрибьютора, чтобы Энн могла сварить клубничный джем.

— Куда мне его положить?

— Я сама этим займусь, — она обогнула остров и быстро обняла меня. — Ты работаешь с четырех часов. Я позабочусь о клубнике. И мне нужно на минутку выйти из дома.

— Ты уверена?

— Определенно, — она направила меня к табурету у острова. — Садись.

— Хорошо. Ящик в багажнике. Двери не заперты.

Она похлопала меня по плечу, а затем исчезла за дверью.

Крики Алейны, казалось, становились громче с каждой секундой.

Что происходит? Я прижала руку к сердцу и выскользнула из кухни навстречу двум мужским голосам, пытающимся перекричать детский крик.

Матео расхаживал по гостиной, держа на сгибе руки свою плачущую дочь. При каждом шаге он подпрыгивал и раскачивался, пытаясь успокоить ее.

Харрисон сидел на кожаном диване, положив локти на колени, и грустно улыбался сыну.

— Хочешь, чтобы я забрал ее?

— Нет, я справлюсь, — Матео издал долгий, полный отчаяния вздох, а затем провёл по её попе. — Ее пеленка сухая. Я пытался ее покормить, но она не хочет есть. Я гуляю с ней, и это единственный способ заставить ее заснуть, но сейчас она не хочет спать. Я просто... я не знаю, что с ней не так.

— С ней все в порядке, — сказал Харрисон. — Дети плачут.

— Это постоянно, папа. Днем и ночью, — голос Матео надломился. Вместе с ним треснуло и мое сердце. — Мне кажется, что я схожу с ума.

— Талия сказала, что беспокоиться не о чем. Колики — это нормально. У Гриффина они были очень сильными, когда он был в таком же возрасте.

Матео сделал еще три круга.

— А может, дело во мне.

— Что ты имеешь в виду?

— Может быть, ей действительно нужна мать.

— О, сынок. Ты справляешься отлично. Со временем станет легче.