Соболиная вершина

Девни Перри

На лице Матео не было ничего, кроме изнеможения и отчаяния. Он выглядел как человек, у которого есть новорожденный ребенок и который заботился о нём в одиночку с того самого дня, как привез ее домой с Аляски.

Я слышала лишь обрывки этой истории. Энн или Харрисон рассказали бы мне, если бы я спросила. Лайла или Вэнс тоже. Но почему-то мне казалось, что это предательство. Это была история Матео, и я хотела услышать ее непосредственно от него.

Но я не спрашивала.

Все, что я знала, — это то, что мать Алейны

умерла при родах. Друг позвонил Матео в тот мартовский вечер, когда он объявил, что у него родилась дочь.

И он полетел на Аляску. А через две недели привез Алли домой.

— Это так запутано, папа, — Матео тяжело сглотнул. — Что я делаю?

Харрисон встал и подошел к нему, положив руку на плечо Матео.

— Становишься отцом.

Матео кивнул и испустил долгий вздох.

— Я просто устал.

— Почему бы тебе не остаться здесь на ночь? Мы с мамой подежурим ночью, и ты сможешь немного отдохнуть.

На лице Матео отразилось облегчение.

— Ты не против?

— Ничуть.

Это был первый раз, когда он позволил им помочь? Неудивительно, что он был измотан. Он пытался сделать все сам.

Харрисон похлопал его по плечу, а затем вышел из гостиной и обнаружил меня. Он подошел ко мне вплотную и обнял, прошептав: — Привет.

— Привет.

Он отпустил меня и пошел по коридору, вероятно, чтобы найти Энн и сказать ей, что они только что вызвались посидеть с ребенком.

Я вошла в гостиную.

— Привет.

— Привет, — его глаза встретились с моими, и печаль в них казалась бесконечной.

Была ли это печаль по матери Алли? Любил ли он ее? Как ее звали? Часто ли он произносил его? Или он держал это имя в себе, потому что его было слишком трудно произнести вслух?

— У тебя все хорошо? — спросила я.

Он приподнял плечо и перестал идти.

Как только его ноги остановились, прекратился и плач Алейны.

Тишина стала оглушительной. Я затаила дыхание, не желая снова спугнуть ее. Но ее веки затрепетали, губы поджались, и затем она заснула. Не успела я моргнуть, как она отключилась.

Глаза Матео расширились, но в остальном он даже не дышал. Целую минуту он стоял неподвижно, прежде чем наконец рискнул сделать шаг. Шаркая, он подошел к дивану и медленно, нарочито медленно наклонился, чтобы сесть. Затем он окинул взглядом лицо дочери, проследил за маленькими ресницами, которые полумесяцами лежали на ее гладких щеках.

Он подождал еще несколько мгновений, убедившись, что она не проснется, а затем опустился на подушки.

— Смогу ли я со всем справиться?

Казалось, этот вопрос он задавал скорее себе, но я все равно ответила.

— Сможешь.

Когда наши глаза встретились, он грустно улыбнулся. Затем он откинул голову на спинку дивана. Как и его дочь, в один момент он бодрствовал. А следующий — отключился. В мгновение ока.

Но

его привязанность к ребенку не ослабевала, даже когда он спал.

7. ВЕРА

Июль

Я любила фейерверки.

Но шумные, переполненные ярмарочные площади? Не очень.

Шестнадцатилетняя я веселилась бы на родео в честь Четвертого июля в Куинси. Шестнадцатилетняя я была бы в лучезарных улыбках и бесконечном смехе. Шестнадцатилетняя я жила ради таких событий. Но это было раньше.

Фейерверки были заманчивы. Я любила их так сильно, что мне почти хватало сил терпеть шум. Терпеть толпу и толкотню людей, снующих по ярмарочной площади. Но я была на родео уже несколько часов и не могла перестать зевать.

— Устала? — спросил Харрисон.

Я кивнула.

— Это был долгий день.

Начиная с четырех утра, когда я встретилась с Лайлой в кофейне, чтобы открыть ее и подготовиться к наплыву посетителей. Это был самый загруженный рабочий день за все время моей работы в «Кофе у Иденов». Даже Энн и Талия пришли помочь.

Тем временем остальные Идены были в «Элоизе», помогая или Элоизе с гостиницей или Ноксу в его ресторане «Костяшки». Каждый внес свой вклад, работая не покладая рук, чтобы убедиться, что день прошел гладко для каждого бизнеса, принадлежащего Иденам, на Мэйн-стрит.

Но как только пробило шесть часов, кофейня и ресторан закрылись, и все члены семьи Иден собрались на родео. Было несколько заметных отсутствий.

Дядя Вэнс и Уинн были здесь, на ярмарочной площади, но работали. Весь персонал полицейского управления был на дежурстве всю ночь.

Элоиза и Джаспер решили пропустить праздник и провести ночь дома с месячной дочкой Офелией.

А Матео покинул нас.

Он взял с собой Алейну на родео на час, но ушел вскоре после того, как съел чизбургер на ужин. Алли стала капризничать — она провела долгий день, будучи пристегнутой к груди Матео, пока он помогал в отеле, чтобы гости были довольны.

Куинси был переполнен туристами и приезжими. Лайла предупреждала меня, что лето — суматошное время. В данный момент, когда я сидела на трибуне в окружении сотен людей, суета была преуменьшением.

Как я раньше не замечала, сколько людей стекается в Куинси каждое лето? Не то чтобы я никогда не приезжала в город летом.

Мы с папой прожили в этих горах два года. Большую часть этого времени мы проводили в убежище, которое он построил из маленьких деревьев и саженцев. Но раз в месяц я отправлялась в город за продуктами.

Батарейки для наших фонариков. Тампоны для месячных. Средства первой помощи, такие как бинты и мазь с антибиотиками, потому что у одного из нас или у обоих обычно был порез или царапина.