Собор без крестов
Шрифт:
— Там на улице стоит «тойота» 47–15, скажи водителю, что Алик вынуждает меня поговорить с ним.
— Сделаем! — очаровательно улыбнувшись и плебейски изогнувшись, пропел официант.
Увидев, что Душман освободился, Алик подсел к столику Душмана.
— Послушай, дорогой! Ты обидел очень хороших людей, — начал «ласковую» беседу Алик.
— Если я кого и обидел, то перед тобой держать ответ не собираюсь, а мазу за других тянуть — опасная вещь, — поигрывая желваками, зло бросил Душман.
Душман сказал истину, которая в преступном мире была
«Алик в ресторане со своей кодлой не посмеют устроить байрам, кроме всего, у меня за поясом есть дура, но лишний раз засвечиваться с нею не хочется», — подумал Душман.
Опять недовольно покивав головой, Алик произнес:
— Еще не выслушал меня, а сердишься.
— Чего ты от меня хочешь?
— Вот это разговор настоящих мужчин, — безо всякого повода для оптимизма подхватил Алик. — Мне ребята сообщили, что ограбление фирменного кооператива твоих дружков работа.
— Если ты так уверен в своем предположении, то беги в ментовку и выложи свои козыри, может быть, заработаешь ценный подарок, — ковыряясь ногтем в зубах, зло бросил Душман.
— Ты меня не обижай, — ощерился в злобе Алик. — Я ведь тоже могу на тебя обидеться.
— Интересно посмотреть на тебя в злобе, никогда не видел, — продолжал накалять обстановку Душман.
— Сейчас увидишь, — заверил его Алик.
Несмотря на то что Душман не сводил глаз с Алика, он не заметил сигнала, по которому все его дружки, поднявшись из-за стола, направились к ним.
Резко выхватив из-за пояса пистолет, Душман, направив его на Алика, нервно предложил:
— Скажи своим харям, что им за моим столом места нет.
Алик, подняв руку вверх, вернул своих сторонников назад.
Душман понял, что у Алика неожиданный наскок на него не удался.
— Ладно, говори, чего ты от меня хочешь?
— Последнее время ты здорово стал сорить бабками, — не скрывая зависти, сказал Алик. — Я подумал: откуда они у тебя появились, и вдруг мне кооператоры говорят, что у них обчистили сейф и что ты им угрожал карой за то, что они не хотят платить тебе дани. Потом мне из верного источника сообщили, что к тебе приезжал медвежатник. Поэтому, кроме вас, сейф кооператоров никто не мог взять.
— Ну и что с того, что ты так считаешь? А я считаю, что его ты со своими дружками ломанул, — улыбнувшись, пошутил Душман.
Почувствовав смену настроения Душмана, Алик тоже пошутил:
— У меня в друзьях те, у кого сейфы чистят, а у тебя в друзьях те, кто их очищает. Я понимаю, что все ты вернуть не сможешь назад, но своей долей ты поделись со мной, — наконец высказал свою главную мысль Алик.
— Так тебе часть доли надо? Так бы сразу и сказал, — оживляясь и возбуждаясь, заметил Душман. — Так вот что я тебе скажу: мотай со своей кодлой туда, откуда прикатил, и устанавливай там свои законы, а у нас уже есть свой закон, который гласит, что такие шустряки, подписавшиеся после ухода поезда на покупку билета, теряют свои
Алик, плохо знавший русский язык, полностью смысл сказанного не уяснил, но понял, что Душман не хочет идти ему навстречу.
— Ты туман не напускай, а говори прямо, делишься со мной добычей или нет?
— Так ты меня не понял! — искренне удивился Душман. — Ну что же, придется пояснить. Вали от меня, пока трамваи ходят, а о нашем торге сегодня будут знать все авторитеты стольного града, чтобы с таким говном, как ты, больше не садились за стол, — заключил свой монолог Душман, пряча пистолет за пояс, увидев вошедшее в зал свое подкрепление.
Такого оскорбления Алик потерпеть не мог. Он набросился на Душмана с кулаками, но что он мог противопоставить бывшему десантнику, наткнувшись на мешок с кулаками? Несколькими отработанными ударами Душман сокрушил его активность и, посадив Алика на стул, спросил:
— Ну и как дальше поступим? Будем воевать или, может, наш конфликт вынести на воровской суд? Учти, я на все согласен. — Положив руку на грудь, он пошутил: — Как Васин.
Алик на его слова ничего не ответил, а, набычившись, молча сидел на стуле. Покидая его, Душман пренебрежительно бросил:
— Я тебе не корова и никогда не буду наживкой, мною ты всегда подавишься.
— Посмотрим сегодня вечером, кто из нас будет смеяться, — пробурчал ему Алик.
— Только не ты, сранье, — бросил ему, уходя, Душман.
Какой разговор состоялся между двумя другими противоборствующими сторонами, Душман не слышал, но со стороны кавказцев агрессивных выпадов не было. Его же сторонники в драку не лезли, так как не было команды, а они видели, что их шеф себя в обиду не дал, а его победа в драке автоматически распространялась на них.
Материальные дела банды Душмана процветали потому, что его «быки», обнаглев в поборах клиентов, выглядели как кучка хорошо выдрессированных борзых, готовых по первой команде своего хозяина броситься на дичь, но не мешающие ему там, где он в их помощи не нуждался.
Покинув ресторан, Душман с двумя своими приближенными объехал авторитетов наиболее влиятельных группировок и сообщил им о своем конфликте с Аликом и о его домогательствах.
Все авторитеты были возмущены хамством Алика, одобрили поведение Душмана, пообещав ему свою поддержку в возможном осложнении.
Наступивший вечер стал черным для сторонников Алика: их били и гнали из всех злачных мест, где они были завсегдатаями.
Когда же Алик вздумал обратиться к авторитетам за поддержкой, то с их стороны увидел отчуждение и враждебность.
Один из них по кличке Кацап, выслушав его, сказал:
— Чего ты дергаешься и ищешь у нас защиты, если сам нашкодил, как шелудивый кот? Ты поперся не в свою вотчину, к тому же стал тянуть мазу за того, кто не должен был к тебе обращаться, а ты не должен был подписываться. И кто тебе давал право с помощью кодлы навязывать свой интерес Душману? Почему о своем желании поговорить с ним ты не сказал заранее?