Собор без крестов
Шрифт:
Свое обещание поговорить с Ларисой Виктор с Альбиной выполнили, но уговорить ее выйти замуж за Тараса не смогли. Лариса от наседавших кумовьев отбивалась прежними причинами и доводами.
Тарас вынужден был уехать домой ни с чем. Он не был обижен на Ларису за отказ, скорее был удивлен.
Однажды Лариса сказала Альбине о том, что она забеременела от Тараса, а поделилась она своей новостью не потому, что была напугана и раздосадована случившимся, а потому, что не могла не поделиться с подругой радостным открытием. Теперь у нее появился смысл в жизни, при этом она никаких планов на Тараса не строила,
Борода у Ларисы за 35 тысяч купил дом на имя Камалетдинова Федора Исмаиловича, которого мы знаем больше по кличке Цыган.
На покупку дома Борода взял у Цыгана все его сбережения в 30 тысяч рублей, а недостающую сумму за дом добавил из своих.
Он сказал Цыгану, что возврата долга скоро не потребует, тот может его вернуть по мере возможности, а захочет, сможет его отработать.
Семья Цыгана, состоящая из четырех человек, по прежнему месту жительства ютилась в заводском семейном общежитии, а поэтому предложение Бороды купить дом и сменить место жительства Камалетдиновы встретили с благодарностью, о чем впоследствии они никогда не жалели.
В лице Цыгана Борода получил надежного, безропотного исполнителя своих поручений.
Тарас настоял, чтобы Лариса свои деньги положила в сбербанк по прежнему месту жительства, добавив к ним для круглого счета 15 своих косых.
Ларисе было неудобно соглашаться класть его деньги в сбербанк вместе со своими, но Тарас, проявив все свои способности, уговорил:
— Вдруг у нас с тобой, не дай Бог, не получится семейная жизнь, тогда ты сможешь сюда вернуться и на эти деньги купить себе жилье. Ты будешь жить не одна, а с моим ребенком, судьба которого мне, ты должна понять, не безразлична, — говорил он ей.
Вместе с тем он предупредил ее, чтобы она о его вкладе никогда и никому не говорила, а разницу в пятнадцать тысяч объяснил продажей обстановки, ценностей, книг и других вещей.
— Зачем мне такие предосторожности? — удивленно глядя ему в лицо, наивно спросила Лариса.
— У меня работа связана с огромными материальными ценностями, — начал объяснять ей Тарас, — я не хочу и постараюсь не допустить недостачи, но, не дай Бог, при ревизии выявится недостача, тогда государство может конфисковать не только то, что есть у меня, но и твое имущество, а я того не хочу.
Поцеловав Тараса, Лариса успокоенно сказала:
— А я, дура, хотела на тебя обидеться. Только поженились, а ты уже заводишь разговор о психологической несовместимости, разводе.
Лариса знала, что Тарас был председателем кооператива, но только не знала, чем занимается его кооператив.
Признав довод Тараса убедительным, Лариса успокоилась, но все же поинтересовалась:
— Как можно, работая в кооперативе, влипнуть в неприятность?
— Очень просто, в процессе работы приходится что-то продавать, а что-то покупать. Мы покупаем нужное у кого придется, а вдруг оно окажется ворованным, докажи потом товарищам в красных фуражках, что ты не вор.
Наивно и вместе с тем нежно посмотрев в глаза Тараса, Лариса, обняв его и поцеловав,
— Ты смотри у меня, при покупках будь внимателен.
— Стараюсь, — успокоил ее Тарас.
Так Лариса распорядилась своей судьбой, связав ее новым супружеским союзом.
Она родила Тарасу дочь, которую они единодушно назвали Альбиной. Подарок, сделанный Ларисой Тарасу, который уже не надеялся испытать счастье отцовства, был ему самым дорогим в жизни.
В его возрасте отцы в основном сентиментальны, и он не был исключением.
Держа в сильных грубых руках беззащитную крошку, он ее боготворил, и сама жизнь приняла для него иной смысл.
Если бы такое произошло ранее, так лет двадцать назад, то, возможно, погубленных и растоптанных чужих судеб было намного меньше.
Глава 45
По настоятельной просьбе Лапы, который имел предварительную беседу с Бородой относительно своего предложения, последний организовал у себя дома встречу с зятем и Душманом. Они собрались в зале, Полина Геннадиевна принесла им десять бутылок пива и ведро раков.
Увидев такое угощение, Душман подумал: «Спиртного на столе нет, наверное, разговор будет серьезный». — И он в своем предположении не ошибся.
— Вступления я никакого говорить не буду, — начал Лапа, — а перейду сразу к делу. Один мой хороший знакомый, конечно, из бывших зеков, познакомился с которым я у хозяина в зоне, где ты последний раз сидел, — кивнул он на Виктора, — так этот знакомый, почему-то именно мне доверяя, попросил помочь ему достать полмиллиона бабок.
— Ничего себе у кореша аппетит, — удивился Душман, выпуская изо рта сигаретный дым.
— Аппетит неплохой, — согласился с ним Лапа, — но он имеет право так заправляться.
— То-то он и мотался по тракту, пока не нашел нас, — поддержал шутку Душмана Виктор.
— Вы, ребята, помолчите и дайте возможность выложить все, что я хочу сказать, а потом уже травите. — Он ласково посмотрел на своего любимца Виктора, шутливо погрозил ему пальцем, а потом продолжил: — Такую кучу бабок у первого встречного не попросишь.
— Зачем они ему? — не удержался Душман.
— Я в чужие дела не люблю влазить, но он говорил, что хочет внести свою долю в какое-то прибыльное малое предприятие. Короче, его проблемы нас не касаются. За деревянные бабки он готов нам продать камушки, которые оценивает против государственной цены на 50 процентов дешевле.
— Интересный складывается разговор, — отодвигая от себя кружку с пивом на середину стола, сказал Душман, превращаясь весь в слух. Остальные собеседники давно уже забыли про пиво и были только внимательными слушателями.
— Сейчас мы должны решить вопрос, устраивает нас такая сделка или нет? — закончил свое сообщение Лапа.
— Конечно, сделка заманчивая, — прервал молчание Виктор, — и выгода налицо. Только не пытается ли он корове на пистон антенну приделать?
— Он знает, с кем играет, и шутить с нами не посмеет, — возразил Лапа. — Он — бывший хозяйственник, а не какой-то уркаган — это одно, а второе то, что мы не воробьи и нас на мякине он не проведет. Мы все время уходим в сторону от первого вопроса: будем ли заключать сделку или нет? — продолжал вести свою линию Лапа.