Собор без крестов
Шрифт:
Гибель мужа и сына Лариса переносила тяжело и болезненно. Она стала замкнутой, подавленной, чуждалась общения с другими.
Время, прошедшее со дня трагедии, смирило ее со случившимся, убедило, что жизнь продолжается вместе со своими новыми проблемами и радостями, а значит, ей тоже надо жить не прошлым, а настоящим.
Ровесница Альбины, Лариса, узнав, что у нее двое малолетних сыновей, не только подружилась с ними, но незаметно привязалась к ним, поэтому предложение стать крестной матерью
Достигнув зрелого возраста, когда женщины говорят между собой без недомолвок, Лариса поинтересовалась у Альбины, кто же будет кумом.
Альбина сообщила ей, что кум проживает в Москве, не женат, воевал в Афганистане. Большего она ей о нем ничего не стала говорить.
Если Малащенко захочет, то пускай сам о себе и рассказывает, а она с детства приучена больше видеть, слушать, чем говорить.
Неудовлетворенная полученной информацией о Малащенко, Лариса попросила Альбину:
— Ну еще что-нибудь о нем скажи.
— Что я тебе еще о нем могу сказать, когда сама его впервые вижу? Он друг моего мужа. Если хочешь, сейчас пойдем к нему и подробно расспросим о куме.
— Альбина, ты такие глупости говоришь, — смутившись и покраснев, возразила Лариса, наконец оставив Альбину в покое.
Не имея родственников и лишившись семьи, увидев Малащенко и познакомившись с ним, Лариса с удивлением для себя констатировала, что и ей человеческие слабости не чужды, и если Малащенко попросит разрешения проводить ее домой, то она ему, по-видимому, не откажет, и даже больше, разрешит ему остаться у нее дома ночевать…
После торжественной части крестины были продолжены в ресторане, где приглашенных ожидал стол на 40 персон.
Вечером после ресторана наиболее близкие и нужные Виктору гости были приглашены к нему домой.
Пока приглашенные подъезжали к дому и собирались, Виктор вместе с Тарасом, уединившись в беседке, курили на свежем воздухе. Прикуривая от спички друга сигарету, Виктор спокойно спросил:
— Ты что же не рассказываешь, как кооператоры отреагировали на распотрошенный свой «сундук»?
— Пытались эту бяку приписать мне, обращались к гнилому авторитету для воздействия на меня, обещали за мазу ему хорошую пайку, но кто сейчас в столице посмеет подписаться против меня, если я в законе и его не нарушаю.
Хохотнув, он сообщил:
— Кооператоры своих охранников едва не прибили, считая их нашими соучастниками.
Виктор догадывался о причине подозрений кооператоров, но чтобы проверить себя и убедиться в верности своего предположения, он спросил:
— Почему так решили?
— Охранники утром ничего не сказали председателю о ночном нападении, думая, что сейф мы не смогли вскрыть, да и стыдно, наверное, было признаваться, как мы их провели и опозорили,
Потирая довольно ладони, Виктор улыбаясь сообщил:
— Я как раз на такую муньку и рассчитывал. Как теперь поживают наши крестные?
— Согласились доиться. Я их председателю, между прочим, из гнилых интеллигентов, сказал, что если бы он не жалел рубли за охрану мне, то не потерял бы большего.
— Спрашивал у него, сколько у него умыкнули из сейфа?
— Спрашивал! Не сказал.
— А в ментовку он не обращался?
— Они такими деньгами ворочают и в безнадежном, дохлом деле будут ставить себя под удар? Кто им разрешил заниматься валютными операциями? Где взяли пистолет? Они ментам не смогли бы ответить.
— Да, у шефа кооператива на шее висит пара статей, — согласился с ним Виктор.
— У них дурных денег хватает, ты заметил по выручке. За один аукцион они свои потери с помощью перспективных художников уже давно восполнили.
— Я к чему вспомнил о кооператорах? Думаешь, беспокоюсь об их будущем? Просто хочется знать обстановку по делу.
— Если бы обстановка была аховской, думаешь, я бы к тебе приехал, хоть и хочется с тобой породниться, но рисковать бы не стал.
— Конечно, рисковать нам в таком деле нельзя, — согласился с ним Виктор.
Как долго продолжался у них перекур, трудно было определить, но зашедшая к ним в беседку румяная, веселая Альбина, уперев пухлые руки в бока, с наигранным возмущением стала затворников отчитывать:
— Вот вы где, хулиганы, от меня спрятались. Там женщины бедные без мужиков скучают, — метнув хитрый взгляд в сторону Тараса, бросила она, — такие соколы уклоняются от своих обязанностей. А ну марш в гору, — показывая пальцем на второй этаж дома, потребовала она.
Слушая «выступление» жены, Виктор, благодарный за ее верность, за сыновей, не скрывая восхищения, любовался ею.
Тарас, поднявшись со скамьи, толкнул Виктора в бок и пошутил:
— Чего зенки вылупил, или первый раз увидел мою куму?
— Думаю, разрешит ли твоя кума мне свои соколиные обязанности на стороне исполнить.
— Если без перьев и головы хочешь остаться, — быстро нашлась с ответом Альбина.
Перебрасываясь шутками, они с шумом влились в общую компанию гулявших, привнеся в нее оживление.
Виктор видел, как Тарас присел около Ларисы, налил ей и себе в фужеры шампанское и, наклонившись к уху Ларисы, что-то прошептал. Ответом ему была смущенная улыбка и кивок головы…
— Кажется, у кума с кумой дела налаживаются, — удовлетворенно подумал Виктор, решив поговорить с Валетом, которому мало уделил ранее внимания.