Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
– Гуд бай!
– кричит Пересветов.
Новый несётся катер.
– Гуд монинг!
– кричит Пересветов.
И этот катер встречен огнём балтийцев, точен глаз у артиллеристов. В мелкие щепы разнесли катер.
– Гуд бай!
– кричит Пересветов.
Три английских торпедных катера были подбиты огнём с "Гавриила". Другие развернулись, подальше ушли от Кронштадта.
Не принесла удачи англичанам ночная атака. На страже стоят балтийцы.
Не раз приходилось Пересветову рассказывать
– Только появится катер, - говорит Пересветов, - мы ему "гуд монинг". И тут же снарядом прямо в него - "гуд бай".
Знал Пересветов по-английски всего два слова: "здравствуйте" и "прощайте". Выходит, больше ему и не понадобилось.
КУРИЦУ ЯЙЦА УЧАТ
Красноармеец Тихон Свиридов был послан в разведку. Трое их послано: Тихон Свиридов, Трифон Вавилов и юный совсем боец по имени Вася Зайчик.
Задача разведчикам: схватить беляка, то есть кого-то из белых. Доставить пленного в штаб. Для получения о противнике сведений штабу нужен был срочно пленный.
Дождались разведчики ночи. Вышли в опасный поиск. Направляются в сторону белых. В трёх верстах деревенька Лысая. Ночуют там белые. Ясно, у белых стоят дозоры. Кого-то из дозорных они и схватят.
– Лишь бы не пикнул!
– Лишь бы не крикнул!
– Мы его нежненько - по голове, - предлагает Василий Зайчик и на приклад винтовки глазами косит.
Идут бойцы к деревеньке Лысой. Молчат по дороге, каждый задумался о чём-то своём.
Тихон Свиридов - о своей деревеньке Коровий Брод.
Мать вспоминает. Как она там - Матрёна Свиридова?
Отца вспоминает. Как он там - Дормидонт Свиридов?
Как братья? Как сёстры? В руках у белых сейчас деревенька.
Дормидонт Свиридов - мужик из бедных. Гнула его судьба, ломала. Вот Сидор Талызин, вот Пимен Загривок - эти другое дело. Сидор Талызин - кулак известный. Пимен Загривок владеет мельницей. Вот они, сельские богатеи. Как там у них дела?
Размечтался боец дорогой. Вдруг выпадет так, представляет Тихон Свиридов, что именно их полку суждено пройти по родным местам. Войдёт он в Коровий Брод.
"Здравствуй, маманя!"
"Здравствуй, папаня!"
"Сёстры и братья - здрасте!"
Приблизились красные разведчики к деревне Лысой. Остановились. Замерли в темноте, в тишине. Наблюдают за деревенской околицей. Вот тут и должна быть охрана белых. И верно: видят бойцы - трое дозорных ходят.
– Ходят!
– Не спят!
– Шагают!
Трое. Лучше, конечно, если бы был один. А что, если схватить троих?
Заметили бойцы, что трое шагают рядом. Значит, главное - выждать момент удачи. Когда повернутся спиной беляки - это и есть момент.
Подкрались разведчики ближе к белым. Как повернулись спиной дозорные, набросились на них разведчики. По совету Васи Зайчика
Оттащили пленных от околицы. Пришли в себя белые.
Вот первый из них. Глянул Тихон и тут же ахнул: вот ведь судьба какая - Пимен Загривок у них в руках!
Вот пленный второй. Глянул Тихон и снова ахнул: вот ведь в жизни порой бывает - Сидор Талызин у них в руках!
Третий очнулся пленный. Глянул Тихон Свиридов да и застыл как мрамор - Дормидонт Свиридов, его родитель, у них в руках...
И отец на сына, словно на чудо, смотрит.
– Свят, свят...
– закрестился старик Свиридов.
Ведут разведчики пленных в штаб. Тихон Свиридов, как и быть-то ему, не знает. Наклоняется он к отцу:
– Как же это ты, папаня?!
Молчит старик.
– Что же ты с белыми, батя, спутался?
– Цыц!
– закричал старик.
– Яйца курицу не учат!
Потом слегка отошёл старик. Шагает, думает:
"И чего я вправду подался к белым, что я - Талызин, что - Загривок? Видимо, чёрт попутал".
Чем ближе к штабу красных они подходят, тем больше светлеют мозги у старого:
– Ясно, что бес попутал.
А тут ещё Тихон шепчет:
– Покайся в штабе, отец, покайся.
Разобрались, конечно, в штабе у красных, кто есть кто. Ясно: не враг Советской власти старик Свиридов. Отпустили его на все четыре стороны.
Да только он при сыне решил остаться. Сам записался в Красную Армию. В обозном хозяйстве стал служить.
Доволен судьбой старик. Вот только нет-нет да и вспомнит сыну:
– Ну и паршивец: родителю в горло - кляп.
И ещё об одном:
– Ну и время: курицу яйца учат.
РЕЧКА ЧЁРНАЯ
– Речка Чёрная, речка Чёрная, - бубнил белый солдат Фрол Твердохлеб.
– Не к добру такое название.
Как в воду смотрел солдат. Запомнилась белым Чёрная.
Вбил себе Фрол Твердохлеб в голову всякую всячину, верил в приметы. В попа: если, скажем, поп перейдёт дорогу - это к плохому; в пустые ведра: если встретишь кого-то с пустым ведром или вёдрами, тоже не жди хорошего; верил Фрол Твердохлеб и в зайца. Если вдруг заяц перебежит дорогу значит, караулит где-то тебя беда.
Так вот случилось вдруг, что в один и тот же день встретил Фрол Твердохлеб сразу и попа, и тётку с пустыми вёдрами, и заяц метнулся ему под ноги.
Неудачи пошли прямо с утра.
Только белые солдаты проснулись, только построились, только двинулись в дальнейший поход, как тут и перешёл им дорогу поп.
– Тьфу ты!
– сплюнул с досады Фрол Твердохлеб. И посмотрел на попа, словно удав на кролика.
Только помянул он недобрым словом святого отца, как смотрит - тётка шагает навстречу с пустыми вёдрами.