Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
М е р к у л о в. Работал.
С е п р е. И здесь будешь работать, имей в виду. Нам лежачих не нужно. Гречка!
Г р е ч к а. Да, да.
С е п р е (переводит фонарь; одно за другим освещаются лица). Пархомов!
П а р х о м о в. Я.
С е п р е. Еремеев!
Е р е м е е в (издает гортанный звук).
С е п р е. Новиков!
Н о в и к о в. Новиков Василий Пантелеевич. Тут.
С е п р е. Болютин! (Повторяет.) Болютин!
Б о л ю т и н. Вы меня?..
С е п р е. Шара... Шарафутдинов!
Ш а р а ф у т д и н о в. Я.
С е п р е. Дахно!
Д а х н о. Тут!
С е п р е. Коели!
К о е л и. Я.
С е п р е. Ты не эстонец?
К о е л и. Нет.
С е п р е. Похожа твоя фамилия на эстонскую.
К о е л и. Нет, не похожа.
С е п р е. А кто ты?
К о е л и. Русский.
С е п р е. Еремеев! Ты - будешь староста.
Е р е м е е в. Ну его к богу.
С е п р е. Что?
Е р е м е е в. Не надо. Не умею я.
Я р о ш. Я буду староста.
С е п р е. Ты? (Направляет на Яроша свет.)
Я р о ш. Это будет подходяще.
С е п р е. Хорошо. (Записывает.) Ярош?
Я р о ш. Ярош.
С е п р е. Хорошо. Будь староста, Ярош.
П а р х о м о в. Без демократии.
Я р о ш. А, ты здесь демократии захотел! (Наносит Пархомову быстрый удар в челюсть.) Вот тебе демократия! (Новикову.) Затопляй печку. Живо!
С е п р е. Хорошо. Устраивайся. У тебя будет порядок, Ярош. (Лутсу.) Я пойду греться в караулку. (Уходит.)
Я р о ш (Лутсу). Где воду брать?
Л у т с. В коридоре водопровод.
Я р о ш. Котел есть?
Л у т с. Ведро. Надо пол помыть.
Я р о ш. Жрать надо дать людям. Хлеба дадите?
Л у т с. Иди - дам.
Я р о ш. Норма будет, или как?
Л у т с. Норма, норма.
Я р о ш. Шарафутдинов. Воды принесешь.
Лутс, Ярош и Шарафутдинов уходят.
Н о в и к о в (с помощью Гречки затопил времянку). Грейся, ребята.
Люди жмутся к огню. Только Пархомов остается поодаль. Он отплевывается и утирает лицо.
Г р е ч к а. Иди сюда. Ничего.
П а р х о м о в. Какое он имеет право!
Г р е ч к а. Авторитет становит. Ничего.
Е р е м е е в. Хлебушка дадут...
Н о в и к о в (осматривается). Что тут было? Клуб, что ли?
М е р к у л о в. Синагога.
Н о в и к о в. Синагога?
Д а х н о. Синагога - это жидовский молитвенный дом. Жиды тут молились. Вы меня слышите, товарищ Меркулов? Я говорю - жиды тут молились. Х-ха! Не нравится, что я так выражаюсь - жиды? Х-ха! А запретите. Ну?
Ш а р а ф у т д и н о в вносит ведро с водой.
Г р е ч к а. Давай сюда. (Ставит ведро на печку.) Ладно, хлопцы. Из самого адского ада - похоже -
К о е л и. Еще неизвестно, какой будет здешний ад.
Г р е ч к а. Ну, все же: дровишек к нашему приходу изготовили. Горяченького напьемся. А что староста бедовый - что сделаешь. Как-нибудь. Ничего.
Д а х н о (Новикову). Посунься. Расселся чересчур.
Н о в и к о в. Мне чересчур хочется в морду тебе дать. (К Коели.) Дать ему, Николай?
К о е л и. Не тронь навоз...
Г р е ч к а. Не выражайтесь: тут барышня. (Показывает.) Вон сидит.
Все смотрят на Валю.
В а л я. Здравствуйте.
Н о в и к о в. Здравствуйте. Наша? Русская?
В а л я. Русская, русская.
Н о в и к о в. А что вы тут?
В а л я. А так...
Н о в и к о в. Так?.. (Встает.) А у вас, случайно, хлеба нету?
В а л я (вскочив). Да, да... Сейчас, сейчас... Ох, ну тебя... (Рвет завязки мешка.)
Н о в и к о в (дрогнувшим голосом). Скорей...
Поднимает руки. Валя бросает краюшку хлеба. Дахно толкает Новикова и перехватывает хлеб.
Отдай!!!
Бросается на Дахно. Драка. Хлеб переходит из рук в руки. Куски рассыпаются по полу. Еремеев и Болютин кидаются поднимать куски.
В а л я. Что вы делаете! Ведь мы - люди!!!
Г р е ч к а (поднимает кусок, разламывает пополам, протягивает Меркулову). Ешьте.
М е р к у л о в. Не хочу.
Г р е ч к а (к Коели). Ну, ты съешь, сынок.
К о е л и. Не хочу.
Г р е ч к а. Эге, дорогие, так нельзя. С таким вашим характером, дорогие, подохнете...
Н о в и к о в (вырывает у Дахно остаток хлеба). Сволочь... Я всем хотел... а он - только в свое брюхо... (Протягивает хлеб Меркулову.) Нате.
М е р к у л о в. Спасибо. Не хочу.
Д а х н о (сидя на полу, со слезами). Я тебе припомню! Плакать будешь!
Н о в и к о в. Я еще буду ли, нет ли, а ты уже плачешь, пакость, от моей руки...
Ш а р а ф у т д и н о в. Стыдно! Мужчины!..
Входит Я р о ш с корзинкой нарезанного хлеба, за ним Л у т с.
Я р о ш. Кипяток готов?
Г р е ч к а. Хорош! Прогреет жилы!
Я р о ш. Наливай кружки. Подходи за хлебом. По одному! (К Дахно, сквозь зубы.) Ну... не совайся руками!
Раздает хлеб. Последний кусок берет себе. Все затихает. Рассаживаются с кружками на нарах и вокруг печки.
Прожевывай хорошо. Желудки у нас сейчас ослаблые... тонкие - вроде бумаги... Кто имеет силу - воздержись, не ешь все сразу. Завтра похлебки наварим. Подлатаемся. В плену - не на балу.
К о е л и. Насчет бала - совершенно с вами согласен. При всем том не обязательно бить людей.