Собрание сочинений в 12 т. T. 8
Шрифт:
– Понимаю, - ответил Негоро.
– И все же я предпочел бы, чтобы они забрались еще хоть на сотню миль вглубь страны.
– Я сделал все, что мог, милейший, - возразил Гэррис.
– Кстати сказать, хорошо, что ты шел в почтительном отдалении от нас. Они как будто догадывались о твоем присутствии. И знаешь, там была одна собачка - Динго… Она как будто не особенно расположена к тебе. Что ты ей сделал?
– Пока еще ничего, - ответил Негоро, - но в скором времени обязательно всажу ей пулю в башку.
– Такой же гостинец и ты получил бы от Дика Сэнда, если б он заметил тебя на расстоянии
– Каким бы молодцом он ни был, Гэррис, он дорого заплатит за свою дерзость, - ответил Негоро; лицо его выражало неумолимую жестокость.
– Хорошо, - прошептал Гэррис, - видно, ты, мой дорогой, остался таким же, каким я тебя знал. Путешествия не испортили тебя!
После минутного молчания американец снова заговорил.
– Кстати, Негоро, - сказал он, - когда мы с тобой так неожиданно встретились недалеко от места крушения корабля, у устья Лонги, ты успел только попросить меня завести этих милых людей как можно дальше вглубь воображаемой Боливии. Но ты ни словом не обмолвился о том, что делал последние два года. А два года в нашей бурной жизни - долгий срок, приятель. С тех пор как старый Альвец послал тебя из Кассана во главе невольничьего каравана, о тебе не было никаких вестей. Признаться откровенно, я думал, что у тебя были неприятности с английскими патрульными судами и что в результате тебя вздернули на рее.
– Чуть-чуть не кончилось этим, Гэррис.
– Ничего, не беспокойся, Негоро. Виселицы тебе все равно не миновать.
– Спасибо!
– Что поделаешь, - ответил Гэррис с философским равнодушием.
– Это неизбежный риск в нашем деле. Раз уж занимаешься работорговлей на африканском побережье, не рассчитывай на мирную и безболезненную кончину. Значит, тебя поймали?
– Да.
– Англичане?
– Нет. Португальцы.
– До или после сдачи груза?
– После, - ответил Негоро после некоторого колебания.
– Португальцы теперь делают вид, что они против работорговли, после того как очень недурно на ней нажились. На меня донесли, следили за мной, поймали меня…
– И приговорили?
– К пожизненному заключению на каторге в Сан-Паоло-де-Луанда.
– Тысяча чертей!
– воскликнул Гэррис.
– Каторга! Совершенно неподходящее место для таких людей, как мы с тобой. Мы ведь привыкли к жизни на вольном воздухе! Пожалуй, я предпочел бы виселицу.
– Повешенный бежать не может, тогда как с каторги…
– Тебе удалось бежать?
– Да, Гэррис. Ровно через пятнадцать дней после того как меня привезли на каторгу, мне удалось спрятаться в трюме английского корабля, отправлявшегося в Окленд, на Новую Зеландию. Бочка с водой и ящик с консервами, между которыми я забился, снабжали меня едой и питьем в продолжение всего перехода. Я ужасно страдал в темном душном трюме. Но нечего было и думать выйти на палубу, пока судно находилось в открытом море: я знал, что стоило мне высунуть нос из трюма, как меня тотчас же водворят обратно и пытка будет продолжаться, с той лишь разницей, что она перестанет быть добровольной. Кроме того, по прибытии в Окленд меня сдадут английским властям, а те закуют меня в кандалы, отправят обратно в
– И без билета, - со смехом воскликнул Гэррис.
– Фи, приятель, и тебе не стыдно? Ехать зайцем, да к тому еще на готовых харчах.
– Да, - вздохнул Негоро, - но тридцать дней провести взаперти в тесном трюме…
– Ну все это уже позади, Негоро! Итак, ты поехал в Новую Зеландию, в страну маори? Но ты •ведь там не остался. Как же ты ехал обратно? Опять в трюме?
– Нет, Гэррис. Сам понимаешь, там у меня была только одна мысль: вернуться в Анголу и снова взяться за свою прибыльную торговлю.
– Да, - заметил Гэррис, - мы свое ремесло любим… по привычке.
– Однако я полтора года…
Негоро вдруг прервал рассказ. Схватив Гэрриса за руку, он стал напряженно вслушиваться.
– Гэррис, - сказал он шепотом, - мне послышался какой-то шорох в зарослях папируса!
– Посмотрим, что там такое, -прошептал Гэррис, хватая ружье и готовясь стрелять.
Они поднялись, настороженно озираясь и прислушиваясь.
– Ничего нет, это тебе почудилось, - сказал Гэррис.
– Просто ручеек вздулся после дождей и журчит сильнее, чем обычно. За эти два года ты, приятель, отвык от лесных шумов. Но это не беда, скоро ты опять привыкнешь. Ну, рассказывай дальше о своих приключениях. А затем мы потолкуем о будущем.
Негоро и Гэррис снова сели у подножья смоковницы, и португалец продолжал прерванный рассказ:
– Полтора года я прозябал в Окленде. Когда корабль прибыл, я сумел незаметно выбраться из трюма и выйти на берег. Но карманы у меня были пусты, хоть выверни, - ни единого доллара. Чтобы не умереть с голоду, мне пришлось браться за всякую работу…
– Да что ты, Негоро! Неужели ты работал, словно какой-нибудь честный человек?
– Работал, Гэррис.
– Бедняга!
– И все это время я искал способов выбраться из этого проклятого места. А случай все не представлялся. Наконец, в Оклендский порт пришло китобойное судно «Пилигрим».
– То самое, что разбилось у берегов Анголы?
– То самое. Миссис Уэлдон с сыном и кузеном Бенедиктом вздумали отправиться на нем в качестве пассажиров. Мне нетрудно было получить службу на корабле: ведь я бывший моряк, служил вторым помощником капитана на невольничьем корабле. Я пошел к капитану «Пилигрима», но матросы ему были не нужны. К счастью для меня, судовой кок только что сбежал. Плох тот моряк, который не умеет стряпать. Я отрекомендовался опытным коком. За неимением лучшего капитан Гуль нанял меня. Спустя несколько дней «Пилигрим» отчалил от берегов Новой Зеландии…
– Но, - прервал его Гэррис, - насколько я понял из слов «моего юного друга», «Пилигрим» вовсе не намеревался плыть к берегам Африки. Каким же образом судно попало сюда?
– Дик Сэнд, вероятно, до сих пор этого не понимает, - ответил Негоро, - и вряд ли вообще когда-либо поймет. Но тебе, Гэррис, я охотно объясню, как это произошло, а ты, если хочешь, можешь повторить мой рассказ своему «юному другу».
– Как же, не премину!
– с хохотом сказал Гэррис.
– Рассказывай, приятель, рассказывай!