Собрание сочинений: В 2 т. Т.1: Стихотворения

Чиннов Игорь Владимирович

II

* * *

Уже холодеет,и тонкая белая птицависит над зеленой водойостатком погасшего облака,вернее, огромной снежинкой.Берег пустеет,но кафе над сиреневым пляжемеще открыто.Сядем, закажембелое мороженое,похожеена холодные белые розы.Хочешь, вообразим,будто этодве порции амброзии,прямо с Олимпа?Съедим и скажем,посмотрев

на горы:– Мы тоже бессмертны.

* * *

Прозевал я, проворонил, промигал.Улетело, утекло – видал-миндал?Ветра в поле, шилом патоки – шалишь!Только – кукиш, погляди-ка, только шиш.А над речкой, переливчато-рябой,Светит облако, забытое тобой,И денёк на веки вечные застыл,Тот, который ты увидел и забыл.Та же самая в реке блестит вода,Та же бабочка над отмелью всегдаСветлый листик, жёлтый листик, помнишь, тот,Реет, кружится уже девятый год.

* * *

Утоли мои печалиЛетним ветром, лунным светом,Запахом начала мая,Шорохом ночного моря.Утоли мои печалиГолосом немого друга,Парусом, плечом и плеском.Утоли мои печалиТемным взглядом, тихим словом.Утоли мои печали.

* * *

Как будто звёзды в хрустале,Сиянье пира, сиянье бала,В твоей руке звезды светлей,Алмазно-лунный, цветок бокала.Лишь миг шампанское шипит,Идём кружиться, идём кружиться,И чёрный веер уже раскрыт,И тень взмахнула, и ресницы.И плечи плавные плывут,Белея бально, блестя крылато.Пока живем, пока мы тут,Пока не скоро еще расплата…

* * *

Николаю Оцупу

Кто запустил в это серое небосемь разноцветных шаров?Словно бы взяты живыми на небосемь драгоценных тюльпанов.Вот и темно, но вслед за шарамивезет самолет огоньки:Бог украшает цветными шарамиветки невидимой ёлки.«Лопнет как мыльный пузырь – и скоро –шар, на котором живём».Всё-таки это, пожалуй, нескоро.О, улетим за летучим огнём,с лёгким огнём поиграем.

* * *

Владимиру 3лобину

Но горю не помочь – и полно говоритьО жалкой мелочи житейской:Нам реку чёрную придется переплыть,Доплыть до города Летейска.Но я хочу – пойми! – на память взять с собой,На память взять в страну забвеньяХотя б дубовый лист с отчётливой резьбой –И уберечь его от тленья.Чтобы видела душа, покинувшая труп,Бродя в стране, где бродят тени,И августовский зной, и запылённый дуб –Иль хоть бы тень от летней тени.

* * *

Да, милые мелочи, вас тоже потоп унесёт,И внидут потомки в свои ледяные потемки.И значит, не надо житейских печальных забот,Послушаем ветер в саду, синеватый, негромкий.Послушаем вечер над цветущим жасмином, когдаУже

не поют соловьи, но трава напевает.Кукушка, не спи, это полдень, давай, погадай.А впрочем, я знаю, кукушек в садах не бывает.Уже над левкоями, там, аквамарин светляка,И ночь расцветает большой темно-синей лилеей.Не надо грядущих несчастий. Вот так – на века.А может быть, а, – на далёкой звезде веселее?

* * *

Как будто золото в Рейне,Мерцают тени.Сияют в ясном бассейнеНежные деньги.Легко покоится стадоМелкой монеты.Как будто гроздь виноградаЛучом задета.Сияет горсть побрякушекВ прохладе лёгкой.Гляди – покоятся душиВ раю далеком.

* * *

Скоро сгорит печаль.Ветер альпийский развеетпепел печали.Может случиться,тогда ты захочешьнаписать прекрасное слово «печаль»на светлом летнем песке,на крыле стрекозы,на смутном течении речки,по тонкому краю заката,на безмолвии ночи,на невидимом Млечном Пути.

* * *

Борису Плюханову

О вечер, тёмный друг, мы так устали.И тишина летает над кустами.И медленно из меркнущего лесаУже течёт мутнеющая Лета,Но пахнет мятой и немного хвоей,И слушаешь, замученный и хворый,Спокойный голос воздуха и ночи,Замедленный на синеватой ноте,И смерть недостоверна, как легенда,Как тёмная, далёкая Лигейя.

* * *

Виктору Емельянову

Душа становится далеким русским полем,В калужский ветер превращается,Бежит по лужам в тульском тусклом поле,Ледком на Ладоге ломается.Душа становится рязанской вьюгой колкой,Смоленской галкой в холоде полей,И вологодской иволгой, и Волгой…Соломинкой с коломенских полей.

* * *

И луковица – жемчужина,И финик – тёмный янтарь.Собор – как жёсткое кружево,Дырявый, древний стихарь.Акула в томатном соусе –Коралл и мрамор, смотри!И кружка пива, по совести,Топазовая внутри.И взяв рыбешку копчёную,Что золота золотей,Пошел к святому АнтониюКакой-то рыжий Антей.Ну да – хотелось бессмертия,И я запомнил навекТрактир, собор, и безветрие,И море, и вечер, и свет.

III

* * *

Но выше нежного сиянияКолышется трава забвения,Туманно-бледное растение.И расстилается молчание,И превращаемся и день и яВ рассеянные привидения.Из декораций мирозданияЛишь лиловатые да синиеОстались (опустелой скинией).И над развалинами скинииХолодная трава забвения,Холодная река забвения.