Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Вечерний звон
Шрифт:
Флегонт знал их конспиративные имена, наблюдал за работой, каждую минуту грозившей им тюрьмой и ссылкой. Вся эта старая гвардия Ленина (хоть и были они очень молоды в те годы) любила и уважала Флегонта за его веселый характер, за «Вечерний звон», который он исполнял с неподражаемым искусством на тайных вечеринках, а больше всего за то, что, разъезжая от Транспортного бюро по комитетам, он привозил кипы разной нелегальной литературы, книги и брошюры Ленина, труды Плеханова.
Наконец Флегонт разыскал Надежду. Константиновну. Она стояла, окруженная делегатами,
Флегонт осмотрелся. Неуютное помещение, где заседал съезд, недолго занимало его внимание. Скамейки, небольшая трибуна в конце зала, стол и стулья для президиума съезда, голые стены. За окном — наползающие вечерние сумерки, накрывавшие бесчисленные крыши, а вдали — купол какой-то церкви.
В углу человек в пенсне, с коротенькой козлиной бородкой лихорадочно писал что-то. Это был Троцкий, как потом узнал Флегонт, чьи демагогические речи и шатания приклеили к нему кличку «Балалайкин», чем он был всецело обязан острому, не знающему пощады языку Ленина. Позже, не без основания, Ленин назвал его Иудушкой…
Несколько человек спорили о чем-то, стоя у трибуны. По залу, повесив голову и шевеля пальцами, прохаживался погруженный в глубокую задумчивость молодой человек.
Из дверей раздался женский голос:
— Мартов, на минутку!
Молодой человек поспешно вышел.
— Сговариваются, — сказал кто-то за спиной Флегонта. — Мартова и Засулич теперь водой не разлить.
Послышался ответный смешок другого, незнакомого Флегонту делегата.
«Засулич!..»
Это имя было хорошо известно Флегонту. Та самая знаменитая Вера Засулич, покушавшаяся на жизнь Трепова и оправданная судом! Флегонт, пока Крупская была занята разговором, вышел в коридор. Мартов и Засулич беседовали вполголоса у окна.
Крупская, увидев его, улыбнулась и поманила к себе. Делегаты пропустили Флегонта.
— Вот он, долгожданный! — Надежда Константиновна пожала руку Флегонту. — Учиню я вам разнос за опоздание! — шутливо пригрозила она.
Флегонт объяснил причину задержки. Выслушав его, Крупская сказала, что хотя он и приехал почти к концу съезда, тем не менее работа ему найдется, и тут же навалила на него гору поручений, которые Флегонт должен был выполнить без промедления.
— Я бы хотел узнать, что было на съезде, — заметил Флегонт.
— Рассказывать долго, но есть протоколы, их дадут вам.
Назвав адрес, где Флегонт должен был поселиться, и сказав, кто из делегатов проводит его туда после окончания заседания, Надежда Константиновна поспешила навстречу Владимиру Ильичу.
Оживленно жестикулируя, он возвращался в зал с Плехановым. Тот слушал его с непроницаемым лицом. Встретившись с взглядом Ленина, Флегонт поздоровался с ним. Ленин приветливо кивнул ему и продолжал разговор с Плехановым.
Георгий Валентинович оглянулся и пристально посмотрел на Флегонта, потом с жестом в его сторону спросил Ленина, кто это.
Ленин подозвал Флегонта.
— Извините, что я так бесцеремонно встретил вас, — торопливо сказал он, — но у нас тут такие дела!.. Впрочем, об этом
Плеханов улыбнулся.
— Ваш земляк, между прочим, — заметил Ленин. — Если не ошибаюсь, — он обернулся к Флегонту, — ваше село недалеко от имения батюшки Георгия Валентиновича?
Флегонт сказал, что это совсем близко и он бывал там.
— Я побеседую с вами в свободную минуту, товарищ. — Плеханов, очевидно, не расслышал фамилию Флегонта. — Значит, вы из крестьян?
— Коренной мужик, товарищ Плеханов.
— У нас с Владимиром Ильичем бесконечные споры насчет крестьянства, — усмехнувшись, проговорил Плеханов. — Так что вы для меня просто находка.
— Таких находок, товарищ Плеханов, много сыщется, — весело ответил Флегонт. — Растет наша сила на деревне.
— Слышали, слышали? — оживленно подхватил Ленин. — Георгий Валентинович, будь это вам известно, препорядочный скептик в смысле наших упований на крестьянство, то есть, разумеется, на беднейшее крестьянство и на его роль в революции.
— Что ж, видно, придется мне лечить Георгия Валентиновича от скептицизма, — рассмеявшись, сказал Флегонт.
— Ишь ты, какие словечки знает! — в свою очередь, рассмеялся Плеханов.
— Всему обучишься за десять лет, товарищ Плеханов, — ответил Флегонт, давая понять Георгию Валентиновичу, что он не новичок и уже давно обтесался среди просвещенных людей.
— Десять лет? — Плеханов поднял на Флегонта глаза, всегда подернутые дымкой задумчивости. — Десять лет в организации? — переспросил он.
— В предварилке сидели стенка в стенку, — сказал Ленин. — Угощал меня каждый день пением. Отлично поет «Вечерний звон»…
— Песня, которую я тоже очень люблю, но уже давно, очень давно не слышал, — с печалью признался Плеханов.
— Дело поправимое, — заметил Флегонт.
— Да, да, непременно хочу вас послушать. — И, обратившись к Ленину, спросил: — Может быть, начнем?
— Да, да, — заторопился Ленин. — Вы устроились? — спросил он Флегонта.
— Устроен, устроен, — успокоила его Крупская. — Мне надо тебе кое-что сказать. — Она отвела Ленина в сторону и несколько минут разговаривала с ним вполголоса.
Плеханов позвонил в колокольчик. В зал группами и поодиночке начали собираться делегаты.
Флегонт, разыскав человека, с которым должен был идти в город, покинул съезд.
На заседаниях он бывал редко. Сорок три делегата с решающим голосом, восемь с совещательным, гости из партий Польской и других, приезжающие и уезжающие, были на попечении Флегонта. Завтраки, обеды и ужины, гостиницы, поездки по городу в свободные часы, подготовка к очередному заседанию, переписка протоколов (каждый протокол предыдущего заседания утверждался на следующий день), хлопоты о том, чтобы Владимира Ильича ничем не отвлекать от работы съезда, помощь Крупской, претензии делегатов — все это лежало на Флегонте и еще двух товарищах, к сожалению, не слишком одаренных организаторскими талантами.