Собрание сочинений в четырех томах. Том второй. Лирика, повести в стихах, сатира, пьесы

Маршак Самуил Яковлевич

III

Проснулись утром люди в городке, И вышли дети первыми к реке. Они пошли взглянуть на пьедестал, Где Ленин столько лет и зим стоял. И видят: Ленин цел и невредим И так же руку простирает к ним. Как прежде, руку простирает к ним И говорит: — Друзья, мы победим! Он говорит — или шумит река, Бегущая сюда издалека…

Военное прощанье

Свежий холмик перед низким домом. Ветви на могиле. Командира вместе с военкомом Утром хоронили. Хоронили их не на кладб'uще, — Перед школой деревенской, На краю деревни Озерище, В стороне Смоленской. Самолет,

над ними рея, Замер на минуту. И вступила в дело батарея Залпами салюта. Свет блеснул в холодной мгле осенней, Призывая к бою. Двое павших повели в сраженье Цепи за собою. И гремели залпы, как раскаты Яростного грома: — Вот расплата с вами за комбата! — Вот за военкома!

Ельня, 1941

Огни над Москвой

Ракеты летят, как цветные мячи, Взметенные смелым ударом, И вновь исчезают в московской ночи Уже догоревшим пожаром… На миг уступает недавняя тьма Победно летящей ракете. Выходят деревья, столбы и дома, От света проснувшись, как дети. Навеки запомнится ночь торжества, Когда, возвещая победу, Огнями и залпами фронт и Москва Вели меж собою беседу.

Часы на башне

Башня есть под Ленинградом, А на башне — циферблат. Разорвался с башней рядом Неприятельский снаряд. Бил по башне в перестрелке Частым градом пулемет. Но ползут по кругу стрелки, — Время движется вперед! Под землей лежит в подвале Сердце башенных часов, Чтоб его не колебали Даже звуки голосов. Управляет ходом терций И движением секунд Металлическое сердце, Крепко вдавленное в грунт. К башне — к Пулковским высотам Много месяцев подряд Рвался враг, стремясь к воротам, Замыкавшим Ленинград. Но надежен, неизменен Ход часов и бег минут. Устоял твой город, Ленин, А часы идут, идут. Сбиты вражьи батареи, Сметены с лица земли. И на Запад мы быстрее Стрелок времени пошли!

Да будет свет

Да будет свет — веселый, яркий — В наш первый вечер торжества! Открыла площади и парки Незатемненная Москва. Перекликаются в беседе Московской улицы огни. Один другому о победе Сигнализируют они. Но пусть опять над Спасской башней Огнем наполнилась звезда, — Вчерашней ночи, тьмы вчерашней Мы не забудем никогда. Да будет вечной та минута, Когда во тьме сверкал нам свет Двадцатикратного салюта — Сиянье залпов и ракет. Весной, и летом, и в морозы Взлетал фонтаном фейерверк. В нем были ялтинские розы, И венский парк, и Кенигсберг. Мы будем помнить эти годы, Когда, охваченные тьмой, Шли осторожно пешеходы По нашей улице немой, Когда столица провожала Бойцов на фронт, а семьи в тыл, И от незримого вокзала, Неслышно поезд отходил. Так мы работали и жили, И этой зоркой темнотой Мы наше право заслужили На свет победно-золотой.

Сталинграду

Я прохожу по улицам твоим, Где каждый камень — памятник героям. Вот на фасаде надпись: «Отстоим!» А сверху « р» добавлено: «Отстроим!»

Разговор с внуком

Позвал я внука со двора К открытому окну. — Во что идет у вас игра? — В подводную войну! — В войну? К чему тебе война? Послушай, командир: Война народам не нужна. Играйте лучше в мир. Ушел

он, выслушав совет. Потом пришел опять И тихо спрашивает: — Дед, А как же в мир играть?..

_____

Ловя известья, что с утра Передавал эфир, Я думал: перестать пора Играть с войной, чтоб детвора Играть училась в мир!

Море в степи

Среди степей плывут суда, Идут на север с грузом хлеба. И степь, куда пришла вода, Впервые отразила небо.

Зеленая застава

Над морем солнечной пшеницы, Над зыбью спелого овса, Как часовые вдоль границы, В тумане высятся леса. Они стеной стоят на страже, Качая копьями ветвей, Чтоб не проник ордою вражьей В поля кочевник-суховей. Покачиваясь величаво, Стоят деревья-сторожа, Как богатырская застава У боевого рубежа.

Тракторист

В пшенице густой, колосистой Все утро мотор стрекотал. Потом стрекотать перестал, — Обед привезли трактористу. У края своей полосы Сидел человек смуглолицый, И были светлее пшеницы Его голова и усы. Небритый, большой, седоватый, Землей он и нефтью пропах, Но сразу узнал я солдата, Прошедшего школу в боях. Какого он рода и края, По речи его не поймешь. То скажет «ищу», то «шукаю», То скажет «люблю», то «кохаю», То «жито» промолвит, то «рожь». Пожалуй, меж областью Курской И Харьковской так говорят. — Хочу я податься на курсы, — Сказал, между прочим, солдат. — Механику я розумию, И средний и полный ремонт. Гонял на Кавказ грузовые, Гонял грузовые на фронт. А нынче до времени в тайне Я новую думку держу: Работать хочу на комбайне. С войны трактора я вожу. Что трактор, что танк — все едино. Ну, может, комбайн потрудней. А все-таки тоже машина, — Хиба ж не управлюсь я с ней? Обед свой доел он в молчанье И хмуро кивнул мне: — Пока! — А я позабыл на прощанье Узнать, как зовут старика. Исчез он вдали, — безымянный Работник Советской страны, Участник великого плана, Участник великой войны.

Песня о двух ладонях

Одной ладонью в ладоши не ударишь.

Узбекская поговорка

В ладоши Ладонью одной Не ударишь. Д'oрог в дороге Друг и товарищ. Две неразлучных струны У дутара. В дружбе живет Их счастливая пара. Строчка В стихах Не живет Одиночкой. Дружно рифмуются Строчка со строчкой. С другом вдвоем Не устанешь от ноши. В лад ударяют Под песню В ладоши. В лад Ударяет Ладонь о ладонь. Сталь и кремень Высекают огонь.

Урок родного языка

В классе уютном, просторном Утром стоит тишина. Заняты школьники делом — Пишут по белому черным, Пишут по черному белым, Перьями пишут и мелом: — Нам не нужна Война! Стройка идет в Ленинграде, Строится наша Москва. А на доске и в тетради Школьники строят слова. Четкая в утреннем свете, Каждая буква видна. Пишут советские дети: — Мир всем народам на свете. Нам не нужна Война! Мир всем народам на свете. Всем есть простор на планете, — Свет и богат и велик. Наши советские дети Так изучают язык.