Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. Подводное солнце

Казанцев Александр Петрович

Виктор, рыхловатый и тучный, шутливо оттаскивал Алешу:

– Без анестезии в санкции начальника геологоразведочной партии, то есть без моего личного разрешения, душить геологов не разрешается.

– Победа, ребята! Победа! – только и мог сказать Алексей.

Сейчас для него ничего не существовало, кроме возродившейся идеи. Ему казалось естественным, что мысли всех окружающих должны быть заняты тем же, что и у него, – ледяным молом.

Галя оттолкнула Алексея и, улыбаясь, разглядывала его счастливое лицо.

– Все

такой же, – сказала она низким грудным голосом и потом добавила: – Одержимый!

Алексей подошел к Федору и пожал его руку:

– Тебе, Федя, спасибо!

– За что? – Федор вынул изо рта трубку.

– Сам знаешь!..

Федор пожал плечами, словно ничего не понял. Виктор, ваяв Алексея за плечи, отвел в сторону и заговорил возбужденно:

– Алеша, по поводу твоего «плано грандиозо». До своего отлета из Москвы я так и не выбрал времени поговорить с тобой. А в практических делах ты профан.

– Я и прохожу здесь практику, – перебил Алексей, поглядывая на Федора, сидевшего на камне в двух шагах от него.

– Нет, нет, – настаивал Виктор. – Я не об этом, леди и джентльмены. Я хотел бы, поскольку речь о твоей идее начинает идти уже всерьез, посоветовать тебе поставить, как говорят, «заявочный столбус вульгарно».

– Виктор Омулев всегда ищет, где глубже! – саркастически заметила Галя.

– О чем ты говоришь? – спросил Алексей.

Виктор рассмеялся.

– Интересно для медицины! Сохранившееся детство!

– Детство, так детство, – глубоким контральто воскликнула Галя. – Разжечь бы на берегу кострище и завалиться вокруг него, будто мы снова на родном берегу… И говорить о замечательных идеях или путешествиях!

– Внимание! – перебил Виктор. – Алексею нужно, пока его проект не стал государственным мероприятием, закрепить за ним свое имя. Существует же план использования северных чернорудных месторождений, план Виктора Омулева…

Галя многозначительно переглянулась с Федором.

– Во всяком случае, Алеша, – сказала Галя, – вот тебе моя рука. Начнутся работы на строительстве твоего мола, буду там первым геологом!

– Зачем ему геологи! – махнул рукой Виктор.

– Как зачем? – запротестовала Галя. – Нужно знать грунт, на который встанет плотина.

– Последняя парижская мода – водолазный костюм с круженным воротничком! К лицу брюнеткам, – фыркнул Виктор.

– Кто будет работать на дне, а кто паясничать, – отпарировала Галя.

– Ты сказал, – обратился к Алексею Федор, – что дело лишь начинается. Советую поговорить с дядей Сашей…

– Кто здесь вспомнил обо мне? – послышался сверху голос.

Все оглянулись и увидели на скале бородатого полярника.

– Дядя Саша! Дядя Саша! – вскочили Галя и Виктор.

– Ворота не нужны! – радостно крикнул Алексей.

Федор молча поднялся.

Дядя Саша, легко прыгая с камня на камень, спустился к своим молодым друзьям.

Горячо

пожимая им руки, он говорил:

– Ну вот, и снова я вижу чуть ли не весь отряд в сборе… Слышал, слышал о вас, ребятки. Все знаю. Ненцы мне про девушку в штанах рассказывали, что по тундре пешком ходит, оленями хореем править умеет, про девушку, которую мужчины слушают. И про план чернорудных месторождений Виктора Омулева слышал. Поздравляю вас, поздравляю, товарищи геологи. И вот наконец и главного нашего мечтателя увидел. Так вот что, Алеша… – дядя Саша пристально посмотрел на Алексея: – Испытания твои только начинаются.

Глава десятая. Испытания

Когда катер перевозил Александра Григорьевича и его спутников через бухту, в порту зажглись огни. Отраженный в воде, они как бы удваивали, расширяли порт, он казался еще больше, еще шумнее, – таким, каким он станет, когда осуществятся смелые замыслы преображения Арктики.

Федор не смог поехать в клуб. Дела отозвали его на корабль.

Галя и Виктор пошли вперед. Дядя Саша и Алексей немного отстали. Они говорили о моле, об Арктике, о новом городе, выросшем близ порта бухты.

Они шли по широкому асфальтовому тротуару мимо многоэтажных домов, мимо скверов со скамейками и клумбами цветов. Да, да! Цветов! Не видели они только деревьев, которые не росли на этой широте.

– Когда-то мореплаватель Фритьоф Нансен писал, что «Северный морской путь – иллюзия, напрасно чаровавшая мореплавателей в течение столетий», – сказал дядя Саша. – Мы доказали, что даже такую мечту, как плавание во льдах, можно превратить в действительность. И я верю, Алеша, что этот Северный морской путь непременно превратят в круглогодично действующую судоходную магистраль!

В вестибюле Алексея и дядю Сашу, которому предстояло вести собрание, встретили устроители сегодняшнего вечера, комсомольцы порта, радиоцентра и ближайшего арктического строительства. Их попросили пройти на сцену.

– Волнуешься? – шепнул дядя Саша, когда они с Алексеем проходили за кулисами мимо свернутых декораций, позолоченных бутафорских кресел и огромного концертного рояля.

– Нет, дядя Саша! Нисколько! Я чувствую в себе прилив сил, энергии… Мне кажется, что я так много мог бы сделать! Верно, в прошлый раз мне помешала качка.

Петров молча похлопал Алексея по плечу.

Свет прожекторов на мгновение ослепил обоих.

Через короткий миг Алексей освоился и увидел в освещенном зале, в партере, в ложах, в амфитеатре, бельэтаже и на балконе, сотни лиц.

Дядя Саша, открывая собрание, сказал, что речь пойдет не об утвержденном проекте и не о продуманной со всех сторон идее, а скорее о мечте, которая когда-нибудь может вырасти в обоснованный замысел, возможно, не без помощи тех, кто познакомится с ней сейчас, на заре ее возникновения.