Собрание сочинений в девяти томах. Том 8. Мост дружбы
Шрифт:
– Это кольцо? – переспросила Аня и, покраснев, тихо высвободила свою руку.
– Не истолкуйте меня неверно, моя леди. Дело в том, что не может найтись в мире другого такого кольца.
Аня удивленно подняла брови:
– Это кольцо подарил мне один очень близкий… и замечательный человек.
– Матрос?
– Нет… то есть да. Его подарил мне… Вы знаете, кто?.. Инженер Андрей Корнев.
– Мистер Эндрью Корнейв? Не может быть!
– Да, во время Ливанского кризиса он был матросом.
Кандербль резко повернулся
– Так неужели это был он?
– Да, он помнит о первой встрече с вами на корабле.
– И он никогда не напомнил мне об этой встрече! Мог ли я думать! И вы дорожите этим кольцом?
– О да! Очень!..
– Я тоже дорожил им, – сказал Кандербль печально и стал подниматься по винтовой лестнице.
Джемс усмехнулся. Побочное занятие в подводном доке ему определенно нравилось. Убедившись, что оба инженера поднялись, он направился следом за ними.
Осторожно высунув голову, он увидел длинный цилиндрический коридор и две удаляющиеся фигуры.
«Ага! Они направляются к „Лошадиной челюсти“. Хе-хе-хе! Недурное место! Миссис Амелия недаром беспокоится за своего долговязого».
Джемс тихо пошел по коридору. Была ночь. Звуки доносились отчетливо. Скоро должна была начаться передвижка дока. В пустынных коридорах никого не было, но на всякий случай в руках Джеме держал инструменты, чтобы притвориться чем-то занятым.
А вот и дверь в кабинет Кандербля. Интересно послушать, что там сейчас происходит. Джемс приложил ухо к холодному металлу и вдруг удивленно свистнул. Он услышал всхлипывания. Женщина плакала!
«Вот так чертовщина!»
Мистер Кандербль взволнованно ходил по комнате. Джемс сразу узнал его шаги.
– Это ужасное несчастье, ужасное! Когда вы получили депешу, Мейс?
– Час назад, сэр.
– Какая неприятность! Никто не знает у нас об этой катастрофе в русском доке?
– Никто, сэр.
– Вам не лучше, мисс Седых? Выпейте еще воды. Этот инженер Авакян был вашим другом? Но зачем вы плачете, леди? Право, я уже готов был считать вас настоящим парнем.
– Сурен… Сурен… бедный Сурен! – шептала русская.
Джемс напрасно силился понять ее слова. Он сгорал от любопытства. Катастрофа. Депеша. Человеческие жертвы. Есть что рассказать!
– Мейс, принесите еще воды для леди.
Вдруг дверь, к которой прижался Джемс, открылась, ударив его по щеке.
– Что вы делаете здесь, мерзавец? – крикнул Кандербль, хватая Джемса за шиворот.
– Простите, сэр, я наклонился, чтобы поднять отвертку. Простите, сэр! Ваша дверь так неожиданно открылась…
– Что вы здесь болтаетесь ночью? Кто вы такой? Штрафую вас на десять долларов. Ваш номер? Теперь убирайтесь, пока я не свернул вам скулы!
– Да, сэр, – подобострастно кланялся Джемс, отодвигаясь подальше от страшного босса.
Расправившись с Джемсом, Кандербль вернулся в кабинет. Аня сидела на стуле и, вытянув руки со стиснутыми пальцами,
Кандербль нервно закурил сигару.
– Простите мою слабость, мистер Кандербль, – Аня тряхнула головой. – Я разревелась здесь, как девчонка. Но то, что произошло там, слишком много значит для меня… Вероятно, я не нужна вам больше? Я хочу пройти в отведенную мне каюту.
– Пожалуйста, мисс Седых. Поверьте, я очень расстроен происшедшим несчастьем. Я весьма уважал мистера Авакяна. Это крупная утрата для всего нашего предприятия, которому вы так послужили работой над якорями. Я сочувствую вам.
Аня встала и, отвернувшись к стене, вытирала платком глаза. Она слушала, но не понимала американца.
– Мистер Мейс, вы проводите меня? Я боюсь, что не найду своей каюты, – попросила она секретаря.
Кандербль остался один. Он широкими шагами прошелся по узкой и длинной комнате. Остановился, вынул из жилетного кармана сигару, задумчиво подержал в руках, потом бросил ее в пепельницу. Еще раз прошелся из конца в конец и стал искать по карманам спички. Все время он неодобрительно качал головой.
– Да, да, якоря… Это прекрасно, – вслух произнес он. – Теперь эти олухи у меня попляшут! Мне больше не потребуются каменоломни, доставка балласта… Вся возня с этими мертвыми якорями не нужна.
Кандербль сел в кресло и глубоко задумался.
Сжимая в руке мокрый платок, Аня машинально двигалась за сдержанно вежливым Мейсом.
Оглядываясь на свою спутницу как бы для того, чтобы убедиться, что она следует за ним, Мейс понял, что мысли русской женщины были сейчас далеко. Почему-то вздохнув, он сказал:
– Да, леди, жестокое это сооружение – плавающий туннель.
Аня сначала удивленно посмотрела на него, потом кивнула. Может быть, он ответил ее мыслям.
Навстречу Ане и Мейсу стали попадаться возбужденные люди. Они кричали, махали руками. Аня не понимала, чего они хотят. Они остановили Мейса и не давали ему пройти.
– С дороги! – мрачно произнес Мейс, держа руку в кармане.
– Стоп, инженерский прихвостень! – кричали из толпы.
– Мы хотим знать правду! Что случилось с русским доком? Правда, что он пошел ко дну?
– Правда, что люди задохнулись в нем?
– Пропустите меня и эту леди. Мне ничего не известно об этом происшествии. Читайте газеты. – В голосе Мейса слышались нотки Кандербля.
– Вы лжете! Вам все известно! Мы видели человека, который кое-что слышал.
– Молчать! Вы кричите здесь, в то время как уже пора идти на сварку. С земли сейчас придут грузовики. Прочь с дороги!
– Нет! Мы хотим знать! Мы не пойдем на работу, пока не узнаем! Мы захватим грузовики!
– Джентльмены, вы должны считаться с леди. Она очень утомлена. Я должен проводить ее.