Собрание сочинений в одном томе
Шрифт:
И вот однажды, возвращаясь домой после удачного преферанса, наш любитель приключений слышит какую-то странную возню во дворе своего дома. С любопытством или скорее любознательностью он заглядывает. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть. Двое невысоких парней пытались снять с девушки пальто, а она храбро защищалась и звала на помощь.
«Ну вот теперь-то, — думаете вы, — читатель из среды себя проявит: сейчас он схватит главную нить, размотает клубок и…»
Не надо думать! Нет, думать надо! Не надо просто делать слишком поспешных выводов — ничего подобного не происходит — ни главной, ни даже побочной нити любитель не находит.
Ему
Из двора несется: «Помогите!» Силы девушки, видимо, иссякают. А он все стоит.
«Не может быть!» — скажете вы. Да, так и есть — стоит долго, как камень, на котором пишут, что здесь когда-нибудь будет памятник!
Может быть, он вспоминает, что сделал бы в этом случае майор, или капитан, или бригадмилец из «Дела пестрых», а может быть, он просто ждет, когда придут наши в лице участкового, дворника или просто прохожих. Но он стоит!
И только когда раздается свисток милиционера и когда мимо него проходят два парня и испуганная бледная девушка в сопровождении участкового и какого-нибудь парня в телогрейке, только тогда к нему возвращается способность действовать, но действует он тоже довольно странно. Он не идет следом за милиционером, чтобы дать хотя бы свидетельские показания, а, оглядываясь, очень быстро направляется домой, а в голове почему-то все время вертятся слова: «Он ему ка-а-ак дал!»
Придя домой, любитель приключений рассказывает жене, что шестеро раздевали девушку, он хотел помочь, но не успел — приехала милицейская машина, и всех забрали.
— Сиди уже, — буркнула жена, — читай лучше свои книжки, а голову нечего подставлять. Вот у нас случай был — в трамвае старушка увидела, как в карман лезут, и сказала. А он ей: «Ты видела? Видела! Больше не увидишь», — р-раз по глазам бритвой. А ты — «помочь»! Не ввязывайся лучше.
— Ну, это ерунда, — храбро возражает любитель и про себя думает: «Действительно, зачем голову подставлять!» И, почитав на сон грядущий «Черную моль» и вспомнив о выигрыше в преферанс, о котором он случайно или специально не сказал жене, он засыпает.
И живет такой любитель приключений тихо, не ввязываясь. Ходит он по улицам, всегда по освещенным и поближе к милиционеру, играет, но не допоздна, в преферанс и читает на сон грядущий что-нибудь из «Библиотеки военных приключений» — он ведь большой любитель приключений. И не дочитается он до Даниэля Дефо, да эти книги ему незачем читать.
Нет, уважаемый читатель из среды, не всегда нити преступлений наматываются на катушки, а клубок их похож на шерстяной. Бывают в жизни милиции и разведчиков очень суровые будни, и не всегда стреля<ю>т в плечо и вовремя приходят наши. Не всегда, хотя об этом иногда и пишут.
И если удачно заканчиваются многие дела и раскрываются преступления, то посмотри, кто помогает этому. Вчитайся повнимательнее. Такие же люди, как ты!
Хотя нет, не такие!
Лекция о динозаврах для к/ф «Последний жулик»
Ящеротазовые динозавры, так называемые «зауришия» (лат.) обладали простым трехлучевым тазом и очень близки к двуногим триасовым текодонтам.
Пора любви у динозавров
Теперь гигантские дино-, ихти— и прочие завры уже вымерли, но дело их живет.
Вы можете ознакомиться с ними по бесчисленным лит. источникам, например — И. А. Ефремов «Лезвие бритвы», «Туманность Андромеды»; «Динозавровый горизонт Средней Азии и некоторые вопросы стратиграфии», а скелеты увидеть в музеях, дворцах культуры, парках и садах.
Дельфины и психи
Все нижеисписанное мною не подлежит ничему и не принадлежит никому. Так.
Только интересно, бред ли это сумасшедшего или записки сумасшедшего и имеет ли это отношение к сумасшествию?
Утро вечера мудренее, но и в вечере что-то есть. Бедная Россия, что-то с нею будет. Утром… Давали гречневую кашу с сиропом. Хорошо и безопасно. А Далила блудила с Самсоном. Одна старожила доложила, что Самсона уложила. Далила его подсторожила, взвалила металломеч, поносила, поголосила и убила Дездемону.
Про каннибалов рассказывают такую историю. Будто трое лучших из них (из каннибалов) сидели и ели елки да ели. Захирели, загрустили и решили: кто кого будет есть; один говорит: не меня, — другой говорит: не меня, — третий говорит: не меня. Кто же кого тогда? Никто. Потому что у каннибалов свои законы и обычаи: не хочешь — не ешь!
Доктор! Я не хочу этого лекарства, от него развивается импотенция. Нет, развивается, нет, развивается, нет, развивается! Нет, нет, нет! Ну хорошо. Только в последний раз! А можно в руку? Искололи всего, сволочи, иголку некуда сунуть.
Далее и везде примечания.
А что это вы читаете? А? А! Понятно! А вы знаете, как поп попадью извел? Что значит извел? Убил то есть. Ну! Развод по-итальянски. Вот. Он ее подкараулил и опустил на нее икону Спасителя. Тройной эффект. Во-первых, если уж Спаситель не спас, а убил, значит, было за что.
На прогулку я не пойду — там психи гуляют и пристают с вопросами.
Один спросил вчера, нет, сегодня… вчера… вчера…
— Вы, — говорит, — не знаете, сколько время?
— Не знаю, — говорю, — и вам не советую, потому что время — деньги, и время — пространство. А вы, — говорю, — паразит. И живете небось по Гринвичу!