Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы.
Шрифт:
Он стал также прекрасным поэтом в области Хайкай (народная поэзия).
В то время он жил в Асакудзэ, куда стекалось множество молодых художников из Киото и Осака, посещавших его мастерскую, и в то время, когда в городах Нагоя [777] , Киото [778] и Осака [779] не было недостатка в художниках, ни один из них не мог с ним сравняться. В эти годы из-под его кисти выходят книги, оттиски гравюр, бесчисленные рисунки.
777
Нагоя — город и порт в Японии на о. Хонсю. Синтоистское святилище, храм VIII в, замок XVII в… Университет. Музеи. (Примеч.
778
Киото — одна из древних столиц Японии. Построен в 792–794 гг. на о. Хонсю. Два университета, национальный музей. (Примеч. сост.).
779
Осака — старинный город Японии на о. Хонсю, второй после Токио по величине. Храмы VI, X вв. Замок XVI в. Два университета. (Примеч. сост.).
Вскоре (как принято у художников того времени, постоянно менявших свои имена) мастер завещает свою сигнатуру «Хокусай» одному из учеников, державшему ресторан в квартале публичных домов, — Йосивара, и этот, каждый раз, когда Хокусай открывал собрание художников для принятия новой сигнатуры, писал в своем заведении картины в 16 кен (32 метра). С этого времени он подписывает свои работы Сакино-Хокусай Тайто (старый Хокусай Тайто). Он переменил и еще один раз свое имя, назвавшись Тамэ-Кацу или И-итцу.
Не имея достаточно времени, чтобы дать образцы своей живописи ученикам, он награвировал целые темы, которые позднее имели огромный успех.
Он был также чрезвычайно искусен в той области живописи, которая называется Киоку-э — живопись фантазии, создаваемой при помощи самых разнообразных предметов, смоченных китайской тушью, как например, мензуркой для измерения жидкостей, яйцами, бутылками [780] .
Он писал также изумительно левой рукой, как и правой, или держа лист вверх ногами. Живопись, сделанная при помощи ногтей его пальцев, была совершенно удивительна, и для тех, кто не был очевидцем этой манеры художника, его работы, сделанные ногтем, всегда казались исполненными кистью.
780
Хокусай утверждал этим, что хорошее выполнение рисунка не зависит от инструментов исполнителя и превосходства его кистей, но всецело скрыто в мастерстве художника.
«Изучая, — говорит он, — в течение долгих лет живопись различных школ, я проник в их тайны и принял от них все, что нашел лучшего. Нет для меня ничего скрытого в живописи. Я испробовал мою кисть на всем и достиг удачи во всем!» В самом деле, Хокусай работал всюду, начиная от наиболее доступных картинок, называемых Камбан (как сказал мне Хаяси, Камбан — не что иное, как вывеска или афиша какого-либо торговца), то есть картинок-реклам для бродячих театров, и кончая самыми возвышенными и утонченными сюжетами и композицией.
Его произведения охотно разыскивались иностранцами, и был год, когда его рисунки и гравюры [781] экспортировались сотнями, но почти тотчас же губернаторством Токугава на этот экспорт было наложено запрещение.
В продолжение ряда лет эпохи Темпо (1830–1844) Хокусай выпустил в свет большое количество «нисикиэ» — красочных оттисков и «рисунков любви», то есть картинок непристойного содержания, названных сюнга, восхитительных по цветовым качествам и подписанных псевдонимом Гумматэи.
781
Гравюра — вид графики, в котором изображение является печатным оттиском рельефного рисунка. (Примеч. сост.).
Самая большая честь, которой удостоился этот мастер в продолжении своей жизни, было то, что известность его достигла двора Токугава и что он мог, не боясь чьего-либо соперничества, демонстрировать перед великим принцем успехи, достигнутые его талантом. Однажды, когда сёгун [782] посетил с целью развлечения город Иеддо, Хокусай был приглашен принцем, чтобы рисовать в его присутствии. На огромном листе бумаги малярной кистью (brosse a colle) он сначала нанес петушьи следы, потом, внезапно изменяя рисунок
782
Сёгун — повелитель. (Примеч. сост.).
783
Хаяси, возмущенный переводом этого абзаца, прислал мне следующее пояснение: «После возвращения с соколиной охоты сёгун в пути захотел видеть, как рисуют два великих мастера того времени: Тани Бунсё и Хокусай. Бунсё начал, а Хокусай за ним последовал. Сперва он изобразил цветы, птиц, пейзаж, затем, желая позабавить сёгуна, он закрыл низ большой лентой бумаги, окрашенной в тот же индиго, приказал своим ученикам принести петухов, ноги которых он окунул в пурпурную краску, и пустил петухов бегать по синему фону, и тогда изумленный принц получил иллюзию вида реки Тацута, с ее стремнинами, мчащими листья «момидзи». Этот анекдот Бунсё рассказал Танэхико.
Хокусай имел манию постоянно менять место своего пребывания, никогда не жил более одного-двух месяцев в том же месте.
Хокусай умер 13 апреля 2-го года Кайэи (1849) (ошибка: Хокусай умер 10 мая 1849 г. Примечание Гонкура) в возрасте 90 лет. Он похоронен на кладбище храма Сейкёдзи в квартале Хати-Кэндэра-Мати в Асакусэ, где еще и сейчас можно прочесть его эпитафию.
Последней поэтической фразой, оставленной им в его смертный час, было почти непереводимое на чужой язык: «О свобода, прекрасная свобода, наступающая, когда мы уходим в поля, согретые летним солнцем, расставаясь с нашим телом!» [784]
784
Я даю более точный перевод, сделанный Хайяши с этого предсмертного стихотворения в главе о смерти Хокусая.
Хокусай имел трех дочерей, младшая из которых была искусной художницей. Из множества учеников, которых имел Хокусай, число тех, имена которых вошли в историю и стали известны публике, достигает шестнадцати или семнадцати.
В 1860 году я открыл и опубликовал по манускрипту заседаний Королевской Академии художеств, сохранившемуся в библиотеке одного из швейцаров и подобранному им где-то на набережной, неизданную биографию Ватто, составленную графом де Кайлюс, которую считали утраченной и которой недостает в «Неизданных мемуарах» о членах этой Академии, вышедших в 1854 году.
Сейчас я даю впервые на европейском языке неизвестную биографию Хокусая, крупнейшего из мастеров Дальнего Востока.
Для биографии этого великого художника далекого Востока, совершенно неизвестной в Европе, эта краткая заметка была уже кое-чем, но, конечно, этого недостаточно.
С тех пор на родине Хокусая японцем Индзима-Хандзиро опубликована биография художника Кацусика-Хокусаи-дэн, иллюстрированная рисунками и портретами, содержащая материалы, представляющие огромный интерес.
Между тем, перевода этой японской биографии довольно ли, чтобы узнать человека и его творчество? — Нет! Надо держать в руках все, созданное этим творчеством, собранное с наивозможнейшей полнотой, и ни в Японии, ни в Европе, думается мне, не существует такой полной картины этого творчества, как в коллекции Хаяси, в продолжении многих лет собирающего работы своего любимого художника. И лишь благодаря этому собранию, содержащему лучшие оттиски, маленькие книжечки, наиболее редкие иллюстрации романов в 90 томах, наиболее полно собранные, рисунки наиболее подлинные, — благодаря ему я смог написать эту биографию, при помощи эрудиции этого сотоварища по работе, который любезно согласился предоставить мне свои знания и коллекцию, и в течение долгих и трудных занятий, когда мне приходило в голову просить его о переводе предисловий Хокусая, предпосланных им своим альбомом, предоставившего мне для моего труда огромную документацию, какой не найти ни в Кацусика-Хокусаи-дэн, ни в Укиё-э-Руйко [785] Кёдэна.
785
Вот расшифровка пяти слов Укиё-э-Руйко: уки — текущий, находящийся в движении, ё — мир, э — рисунок, руй — тот же род, ко — исследование, поиск. Руйко, выраженное одним словом, означает: «изучение собранных воедино всевозможных вещей».