Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы
Шрифт:
Илл снова шепчет ему что-то на ухо.
…золотых волос, которые так поэтично развевались, когда вы, сударыня, резвились на наших улицах, увы, ставших теперь такими убогими. Уже тогда весь Гюллен был покорен вашим обаянием, и мы все были уверены, что вас ждет головокружительный успех в международном масштабе. (Достает блокнот.) Нет, мы ничего не забыли. До сих пор в нашей гимназии вас ставят в пример. Вы ведь с ранних лет поражали своими познаниями в ботанике и зоологии. И разве это случайно? Врожденная любовь
Бурные аплодисменты.
Ведь это наша Клерхен тратила с трудом заработанные карманные деньги на покупку картошки для бедной вдовы, которой грозила голодная смерть!
Бурные аплодисменты.
Милостивая государыня! Дорогие граждане города Гюллена! Нежные семена дали ростки, златовласая озорница превратилась в прекрасную даму, которая осыпает благодеяниями все страждущее человечество. Вспомните о том, что ею сделано для общества: тут и убежище для молодых матерей, и бесплатный суп для бедняков, тут и помощь художникам, и ясли для малюток. Я хочу от души приветствовать любимую дочь Гюллена, которую мы вновь обрели под родным кровом. Ура! Ура! Ура!
Аплодисменты.
Клара Цаханассьян (встает). Бургомистр! Граждане Гюллена! Меня глубоко тронуло, что мой приезд вас так бескорыстно обрадовал. Скажу вам правду — я вовсе не была такой, какой изобразил меня в своей речи бургомистр. В школе меня часто пороли, а картофель для вдовы Болл я и не думала покупать, мы крали его с Иллом вовсе не потому, что я хотела спасти эту старую сводню от голода. Мне надо было, чтобы она пускала нас с Иллом в свою кровать, где было куда приятнее, чем в Петеровом сарае или в Конрадовом лесу. Но все же я готова внести свой вклад в вашу радость: я решила подарить Гюллену миллиард. Пятьсот миллионов городу и пятьсот миллионов разделить между всеми жителями.
Мертвая тишина.
Бургомистр(заикаясь). Миллиард?
Общее оцепенение продолжается.
Клара Цаханассьян. При одном условии…
Необузданное ликование охватывает всех присутствующих.
Одни вскакивают на стулья, другие пускаются в пляс.
Гимнаст принимается делать свои упражнения и т. д. и т. п.
Илл(в восторге бьет себя в грудь). Клара! Золото! Чудо! Помереть можно! Моя колдунья! (Целует ее.)
Бургомистр. Сударыня, вы сказали: при одном условии. Могу я осведомиться, что это за условие?
Клара Цаханассьян. Сейчас скажу. Я даю вам миллиард в обмен на правосудие.
Мертвая тишина.
Бургомистр. Как это понимать, сударыня?
Клара Цаханассьян. Так, как я сказала.
Бургомистр.
Клара Цаханассьян. Все продается.
Бургомистр. Я все-таки ничего не понимаю…
Клара Цаханассьян. Выйди вперед, Боби.
Выходит дворецкий, останавливается в центре между столами и снимает черные очки.
Дворецкий. Не знаю, сумеет ли кто-нибудь из вас меня узнать?
Учитель. Окружной судья Хофер?
Дворецкий. Правильно. Сорок пять лет назад я был судьей города Гюллена, а потом служил в апелляционном суде Каффигена до тех пор, пока четверть века назад госпожа Цаханассьян не предложила мне стать ее дворецким. Может, для человека с университетским образованием это несколько странная карьера, но мне было предложено такое фантастическое жалованье…
Клара Цаханассьян. Ближе к делу, Боби.
Дворецкий. Как вы слышали, госпожа Цаханассьян дает вам миллиард и требует за это правосудия. Другими словами, госпожа Клара Цаханассьян заплатит миллиард за то, чтобы вы осудили беззаконие, которое было учинено здесь, в Гюллене. Могу я попросить сюда господина Илла?
Илл(встает бледный, испуганный и удивленный). Что вам от меня нужно?
Дворецкий. Прошу вас подойти сюда, господин Илл.
Илл. Пожалуйста. (Подходит с натянутой улыбкой, пожимает плечами.)
Дворецкий. Дело было в тысяча девятьсот десятом году. Ко мне, тогда судье города Гюллена, поступил иск о признании отцовства. Клара Вешер, как в девичестве звали госпожу Клару Цаханассьян, предъявила иск о признании господина Илла отцом своего внебрачного ребенка.
Илл молчит.
Вы, господин Илл, отрицали свое отцовство. И привели в суд двух свидетелей.
Илл. Нашли что вспомнить. Молодо-зелено…
Клара Цаханассьян. Тоби и Роби, приведите Коби и Лоби.
Громилы, жуя резинку, выводят на середину сцены двух слепцов.
Оба слепца. Мы тут как тут! Мы тут как тут! Дворецкий. Узнаете ли вы этих людей, господин Илл?
Илл молчит.
Оба слепца. Мы Коби и Лоби. Мы Коби и Лоби.
Илл. Я их не знаю.
Оба слепца. Мы очень изменились. Мы очень изменились.
Дворецкий. Назовите свои имена.
Первый слепец. Якоб Хюнлейн. Якоб Хюнлейн.
Второй слепец. Людвиг Шпар. Людвиг Шпар.
Дворецкий. Ну так как же, господин Илл?..
Илл. Я их не знаю.
Дворецкий. Якоб Хюнлейн и Людвиг Шпар, узнаете ли вы господина Илла?
Оба слепца. Мы слепые. Мы слепые.
Дворецкий. Узнаете ли вы его по голосу?