Собрание сочинений в трех томах. Том 3

Федоров Василий Михайлович

«Тяжела, себе не рада…»

Тяжела, Себе не рада Б белой гриве голова. И глядит он Сонным взглядом Отдыхающего льва. В нем За сонными глазами, За потухшей кромкой дня, За далекими годами — Где-то Африка своя.

«Что живешь, что в битвах не погас…»

Что живешь, Что в битвах не погас, Жизнь свою Сомненьями не мучай. Люди умирают Только раз, Береги себя На этот случай. Так построй Земную жизнь свою, Так живи в ней Помыслами

всеми, Чтобы в смерти Встал ты вровень с теми, Беззаветно павшими В бою.

«Если что случится…»

Если что случится — Да хранись от зла! — Уходя в больницу, Сделай все дела. Чтобы сердце грелось — Нежность торопи. Если не успелось — Объяснись в любви. Поступись в гордыне, Снизойди до птиц: Семечками дыни Угости синиц. Плюнь на все бумаги, Пылью не тряси. Сироте-собаке Кости отнеси. Выходя из дома, Брось поклон земной Всем, всему живому, Бывшему с тобой. Если жив останешься, В этом не раскаешься.

«В небе откружил…»

В небе откружил, В звездах отлетал. Горячо я жил, Сердце потерял. Шевелю губами, Разучившись петь. Не маши крылами, Если не взлететь.

«Это как же так?…»

Это как же так? Это что ж такое? Кто придумал мрак Вечного покоя? Если сатана — Утопить до дна, Если это бог — Вилы ему в бок Да сказать вконец: — А еще творец!

ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ

В. В. Костоглодову

Не по своей вине Мои стихи и песни Несут со славой мне Бесславные болезни. Не благо, Что пиит, Что есть огонь наитий. Здесь мой дуадинит Всех строчек знаменитей. Во мне Для ваших глаз Закреплены фиксажем Воронки старых язв, Как лунные пейзажи. Напрасно я потел, Мой доктор досточтимый, Когда лечить хотел Весь мир неизлечимый. Ах, в нем То плач, То стон, В огне земля и небо. Поздоровел бы он, И я поздоровел бы. Пока в нем Много слез, Страданья и мученья, Мне не в коня овес Хорошее печенье. Вы лечите меня, Меж тем Все полновесней Взамен меня моя История болезни.

«Сроками, остатними годами…»

Сроками, Остатними годами Я как зверь, Обложенный флажками. Время, Что загонщик, С криком, стуком Дни и ночи Держит на бегу. Все пытаюсь Вырваться из круга, Но, как прежде, Остаюсь в кругу. Знаю, Мне, матерому, известно: Выход есть из круга, Есть тропа… Но незафлажкованное место Сторожит Охотница-судьба.

«Все замечают: я добрею…»

Все замечают: Я добрею. Не понимают, Что старею. Друзья, А что здесь понимать, Умрем — аукай не аукай!.. Как перед вечною разлукой, Мне хочется Всех обнимать. Не

полукавить, Не польстить, Нет, нет, но тем, что досадили, Сегодня хочется простить, Просить, Чтоб и меня простили. Наглеют Недруги-враги, Заметив в буйных прядях проседь, Друзья мои, пора отбросить Раздоров наших Пустяки. Любовь и дружба — Вот блаженство! Мне даже кажется, ей-ей, Почти что верхом совершенства Скандальный Марков Алексей. Все замечают: Я добрею. Кто знает, Может быть, мудрею.

«Мои собратья нагло врут…»

Мои собратья Нагло врут, Утешась мыслью той, Что ежели они умрут, То вновь когда-нибудь взойдут Цветами и травой. Как будто в том, Что есть поэт, Природа не теряла, Как будто у природы нет Другого матерьяла. Как будто без его солей, Без горсточки тщеты В урочный год Не хватит ей На травы и цветы. Друзья, Все это бред пустой, Есть у нее запас, И травостой И древостой Взойдут помимо нас. Чем прорасти — Не в том вопрос. На этот милый свет Каким бы чудом ни пророс — В том утешенья нет. Нет, нет и нет. И я б хотел, Хоть в свете, Хоть во мгле Уж если не бессмертьем тел, То добротою наших дел Остаться на земле.

«Не хватит срока моего…»

Не хватит Срока моего. Все требует Меня всего. Жена — всего, Стихи — всего, И даже мой «Урал» Стрекочет, Чтобы я его Всю жизнь Не покидал. Друзья — всего, Враги — всего. Не хватит Срока моего.

МУЗЫКА

Моя душа, Иссохшая в гордыне, Горячих звуков Впитывает дрожь, Как влагу Опаленная пустыня, Когда над ней шумит Спаситель-дождь. И в свежести, И в солнечности всходной, И в чувстве Убывающей тоски Моя душа, Как влажные пески, Становится живой И плодородной.

«Цветы — душа людей…»

Цветы — душа людей, Открытая добру, Цветы — глаза детей, Нетронутые плачем. В дни радости они Смеются на миру, В дни бедствия Мы их от горя прячем. Душа цветов чутка На горе и беду, Они уходят с глаз, Чтоб их не замечали. Цветы, когда беда, Всегда не на виду, Не вовремя цветы, Как музыка в печали. Цветы умеют ждать, У них терпенье есть, Как у людей труда, Встающих до рассвета. И в дни великих бед Они умеют цвесть, Чтоб радость нам дарить, Когда придет победа.

«Дети плачут по-разному…»

Дети плачут по-разному, Дети плачут порой Без опаски к опасному, За веселой игрой. Дети плачут по прихоти. В мире много детей Плачет к маленькой выгоде Своих детских затей. Но при множестве разностей, При жестоком враге Дети плачут в опасности На одном языке.

«Клянусь вам, убежденный в том…»