Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Вот уже миновал я Афины, Вот уже показался Стамбул. Волны гнут свои темные спины. В трюмах сердца — машинный гул. Вот уже показалися Сочи, Вот уж Гагры мелькнули вдали, Вот уже показалися очи, Ненаглядные очи твои! 1967

* * *

Лес шумит приглушенно-устало, Где-то

в глуши заливается гончая. Было лето, и лета не стало, И соловьиное пение кончилось. А ведь недавно такое бывало, Целыми днями такое творилось, Иволга флейту свою продувала Так, что трава на колени валилась. Грудка малиновки вся содрогалась, Голос звенел непрерывною нотой. Позже, заметил я, как полагалось, Мать озаботил птенец желторотый. Бросила петь, все летала, носила, Чуть рассветает — скорее в дорогу. Предупредительно сына просила: — Не увлекайся и клюй понемногу! Грустно задумалась заводь на Клязьме, Грустно меня ты окликнула: — Милый! — Был на воде замечательный праздник Белых, опрятных, нетронутых лилий. Где это все? Отшумело. Отпело. Видишь, как грустно березонька гнется? Милая! Наша любовь уцелела. Главное это, а лето вернется! 1967

* * *

Ты входишь в море тихо, величаво, Бесшумно, грациозно и легко. Как будто бы оно тебя качало, Кормило материнским молоком. Как будто ты росла не в курском поле, Где мазанки прищурившись глядят, Как будто ты росла на Черном море, Где кипарисы стройные стоят. Нет суеты в твоем морском купанье, Спокойствие, уверенность с тобой, Ты не плывешь — ты смуглыми руками Ласкаешь изумруд воды живой. Из волн выходишь, греешься на камне, Как никогда, свежа и хороша. И на тебя, таясь за облаками, Подолгу смотрит солнце не дыша! 1967

* * *

— Согрей меня, милый, Словами, руками, дыханьем, Полой пиджака, Новой песней, Своими стихами! Чего ты молчишь? Расскажи мне Хорошую сказку О том, как царевна Ходила к простому подпаску. Костер разжигала И кашу варила из гречи, Трубила в рожок, убегала, Кричала:

«До встречи!» А то приходи! Усыплю приворотников зельем, Мы царскую трапезу Вместе с тобою разделим. А чтобы ты мог понарядней Одеться, убраться, Кафтан с сапогами Спрошу у любимого братца. На шапку нашью тебе звездочку Я для начала, Чтоб ночью ты шел, А она тебе путь освещала. — А где тот царевич? — Да вот он! Да ты это, Кто же еще-то?.. — Светает. Кричит коростель. Белым куревом курит болото. 1967

Гроза в Гаграх

С гор шла гроза и вовсю бушевала, Молнии прыгали в море, как мяч. Не закрывалась всю ночь душевая Для эвкалиптов, деревьев и дач. С треском сухим разрывались раскаты, Робость и оторопь сердце брала. Море накатывало накаты, Бешеный берег грыз удила. Всхлипывал ливень, как в ссоре два любящих, Как схоронившая мужа вдова. Ветер раскачивал нищенку в рубищах, Это плакучая ива была. Я на балконе сказал: — Громовержец, Чуть осторожней бы — милая спит! Мне говорили — ты можешь быть вежлив. — Это не я, это сын мой гремит. Эй, постреленок, а ну-ка потише, Нет у тебя полномочий таких! — Дождь стал ходить осторожней по крыше, Ветер рванул еще раз и затих. Море умаялось, и укачалось, И повернуло от берега вспять. Сколько шуметь ему предназначалось, Столько оно прошумело и — спать. Утром сказала ты: — Пальмы помылись! С радостью бросились в солнце и зной. Как они, бедные, месяц томились, Ждали свиданья с дождем и грозой! 1967

Утешение

На деревьях не иней, А белая грусть. Ты не плачь, дорогая, Я скоро вернусь. Ты не плачь, Я твою горевую слезу Через дальние дали С собой увезу. Успокойся! Мы любим: Мы живы. Мы — мы, Две снежинки На черных ресницах зимы. 1968