Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Дрозд затрещал над рекою ревниво, Только напрасно, я рвать не намерен. Будет цвести это белое диво, Сколько захочет, я в этом уверен. Речка лесная, спутник желанный, Ты для кого-то и дом и жилище. Волге бы стать вот такой первозданной, Люди бы стали и лучше и чище! 1973

Рябина

Откуда столько яркой

крови, Рябинушка, в твоих гроздях? Царица на осеннем троне, Тебе пора себя раздать! Дроздам и птицам красногрудым, Туда летящим, где жилье. Они давно считают чудом Лекарство горькое твое. Гори, гори, моя рябина, Слетайся, птичья голытьба! И Родина у нас едина, А в чем-то даже и судьба! 1973

Жаворонок

Нынче как-то быстро снег растаял И открыл земную красоту. Жаворонок крылышки расправил И взлетел и занял высоту. Зазвенел, как школьный колокольчик, Оживил немую синеву. — Здравствуй, дорогой!.. — А он не хочет Отвечать — все некогда ему. Ну, как знаешь. Я пошел сторонкой, В борозде на сеялку присел. Родничок работал где-то звонкий, Слушал я его и сам запел. И тогда затихла трель в зените, Жаворонок в небе замолчал. — Это что, — спросил, — за знаменитость? Раньше я ее не замечал. Дружески машу ему рукою. — Здравствуй, — говорю, — любимец зорь! Боков я! Давай дружить с тобою! — Жаворонок выронил: — Изволь! 1973

Моя гармонь

В почтительном полупоклоне Приветствую тебя, река! Гляди — я в хлопке, не в капроне, На мне тельняшка моряка. В моих руках моя гармошка, Мои певучие лады. Послушай-ка, река, немножко И песней душу отведи! Зарей меха заполыхали, Стальной защелкал соловей, И даже рыбы услыхали Разлив мелодии моей. Я шел по берегу с гармонью, Всех музыкой манил мечтать. И стаю серую воронью Заставил звуком замолчать! Гармонь была как сто дивизий, Что побороли ад и смерть. И выключили телевизор Две девушки и вышли петь! 1973

Железо

У

железа сердца нет, Хоть оно и ходит парнем. Говорю вам, как поэт, Что работал на токарном. Я железо и ковал, И расплющивал упорно, В тесной кузне доставал Из пылающего горна. Я сверлил его насквозь, Обрабатывал наружно. Что железо? Мертвый гвоздь, Бьешь по шляпке, так и нужно! У железа крови нет, Режь его, оно не стонет. Но его авторитет Не сгорит и не утонет. У железа сила есть, Что нужна в любом сраженье. Вот за что ему и честь, И почет, и уваженье. Что железом скреплено, То вовек непобедимо, Даже в яблоке оно, Говорят, необходимо! 1973

Подмосковные ежи

Ощетинились ежи, Смело вылезли на бруствер, Незабудки у межи Так доверчиво смеются. Лето ласково журчит, Звонок зной в траве немятой. На лугу телок мычит, Словно в чем-то виноватый. Глубока, покойна синь Голубого циферблата. Губы шепчут слово: — Сын! — Это мать зовет солдата. Ходит, ищет, мнет траву, Говорит ромашкам лета: — Я, сынок, еще живу, Ты прости меня за это! Говорит ручью, лугам, Полю, речке, всей России: — Хлеб несу к своим губам, Ты за то, сынок, прости мне! Никакого сына нет! Есть трава, дорога, поле, Есть деревня, сельсовет, Седина, старуха, горе. Это горе не избыть! Из души его не вынуть, У дороги, у избы Встало, и его не сдвинуть! 1973

Снегу нет

Снегу нет — и рифмы нет, Спят метафоры и строки. Грустно светит тусклый свет На одной московской стройке. Ночь прошла, и новый год, Как ребенок, встал на ножки, Поглядите, он идет По нетореной дорожке. Снегу нет — беда, беда, За притихшим зимним лесом Как-то грустно поезда Вдаль бегут по синим рельсам.