Собрание сочинений. Том 2. Витраж хрустального собора. Стихотворения
Шрифт:
К РАССВЕТУ
Утро. Детская. Свет за окошком...
Чуть дрожащая тень на стене.
Подоконник. Алоэ... И кошка...
Тишина. И покой в тишине...
Безмятежная сладкая дрёма.
Предвкушение радостей дня.
Ни тоски, ни тревоги... Истома...
Тихий голос, зовущий меня...
Дивный запах духов и пирожных.
Нежный бархат ласкающих рук.
Звук чуть слышный шагов осторожных.
Сердца частый от радости стук...
Время!
Не заканчивай начатый круг!
Поверни его вспять, если можно!..
Лишь одно было в жизни не ложно –
Сердца частый от радости стук...
Звук чуть слышный шагов осторожных.
Нежный бархат ласкающих рук.
Дивный запах духов и пирожных.
Тихий голос, зовущий меня...
Ни тоски, ни тревоги... Истома...
Предвкушение радостей дня.
Безмятежная сладкая дрёма.
Тишина. И покой в тишине...
Подоконник. Алоэ... И кошка...
Чуть дрожащая тень на стене.
Утро. Детская. Свет за окошком...
СЛОВ ДИВНАЯ ИГРА
Вчера – творил Поэт:
Была его пора.
Поэт вещал толпе,
Толпа ему внимала,
И пусть была глуха
И понимала мало,
Но принимала все
Плоды его пера:
Слов дивная игра
Ей радость доставляла,
Будила ум порой
И чувства пробуждала...
Слов дивная игра
Была в чести – вчера...
Сегодня – нем Поэт:
Прошла его пора.
Он пробовал вещать –
Толпа не стала слушать.
Он горло надрывал –
Толпа зажала уши:
Ей больше не нужны
Плоды его пера –
Толпа не хочет слов,
Она желает кушать...
Сегодня жрут тела –
И голодают души:
Сегодня не в чести
Слов дивная игра.
МАЛЫША И КАРЛССОН
На самолётах и вертолётах летать могут все,
а вот Карлсон умеет летать сам по себе.
Астрид Линдгрен,
«Малыш и Карлсон, который живёт на крыше», гл. I.
Твой Карлсон живёт не на крыше – под крышей,–
Но тоже умеет летать –
С пером и бумагой, и голосом свыше
Над серостью будней взмывая
К окошку своей загрустившей Малыши,–
Свет радости в нём зажигать.
Без Карлсона пусто в квартирке Малыши,
И в полдень, как в полночь, темно;
Тоска самодержцем гуляет под крышей –
Вгрызается в душу назойливой мышью...
И слёзы блестят на ресницах Малыши...
Но полно, не плачь, моя девочка! Слышишь? –
Твой Карлсон стучится в окно!
Беспечный, весёлый – в квартирку Малыши
Влетит – рассмеётся... И вот –
Тоска уже жалобно стонет, чуть дышит,
А серые будни, как серые мыши,
Трусливо бегут из квартирки Малыши,
Где Карлсон хохочет, веселием пышет
И голосом звонким поёт:
Пусть всё кругом
Горит огнём,
А мы с тобой споём:
Ути, боссе, буссе, бассе,
Биссе, и отдохнём!
Пусть тыщу булочек несут
На день рожденья к нам.
А мы с тобой устроим тут
Ути, боссе, буссе, капут,
Биссе и тарарам!
И станет светло на душе у Малыши,
И Карлсон её поведёт
Вечерней порой прогуляться по крыше,
И к звёздам помчится с ней – выше и выше! –
И тысячи сказок расскажет Малыше,
И тысячи песен споёт.
Он сделает всё – лишь бы милой Малыше
Тоску и печаль позабыть! –
Поймёт, и почувствует всё, и услышит,
И будет без устали голосу свыше
Внимать – и всё новые сказки Малыше –
Любимой Малыше – дарить...
Пускай он живёт не на крыше – под крышей, –
Он тоже умеет летать –
С пером и бумагой, и голосом свыше
Над серостью будней взмывая всё выше –
К окошку в душе загрустившей Малыши, –
Свет радости в нём зажигать.
АПОЛОГ-И-Я
Поэт промолвил: «День».
Потом промолвил: «Вечер»...–
И вот уж критик злой
Распахивает рот:
«Я отыскал в его
Стихах противоречье!
И заявляю всем:
Поэт бесстыже лжёт!
То говорит он: «День», –
То заявляет: «Вечер»...
Но мы ж не дураки!
Нас, брат, не проведёшь!
Всё просто: если стих
Стиху противоречит,
В каком-нибудь из них –
Заведомая ложь!»
...И невдомёк глупцу,
Что нет противоречий
В облаянных стихах: