Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

* * *

Свой дом родимый брошу,Бегу, едва дыша;По первой по порошеОхота хороша.Мир будет улюлюкать:Ату его, ату…Слюна у старой сукиПузырится во рту.Мир песьих, красноглазых,Заиндевевших морд,Где каждый до отказаСобачьей ролью горд.И я, прижавши уши,Бегу, бегу, бегу,И сердце душит душуВ блистающем снегу.И в вое кобелином,Гудящем за спиной,Игрой такой стариннойЗакончу путь земной.

* * *

Мои дворцы хрустальные,Мои дороги дальние,Лиловые снега…Мои

побаски вольные,Мои стихи крамольныеИ слезы — жемчуга.Безлюдные, холодныеУрочища бесплодные,Безвыходные льды,Где людям среди лиственницНе поиск нужен истины,А поиски еды,Где мимо голых лиственницМолиться Богу истовоБезбожники идут.Больные, бестолковыеС лопатами совковымиШеренгами встают…Рядясь в плащи немаркие,С немецкими овчаркамиГуляют пастухи.Кружится заметь вьюжная,И кажутся ненужнымиСтихи…

* * * [41]

Жизнь — от корки и до коркиПеречитанная мной.Поневоле станешь зоркимВ этой мути ледяной.По намеку, силуэтуУзнаю друзей во мгле.Право, в этом нет секретаНа бесхитростной земле.

ЖАР-ПТИЦА [42]

Ты — витанье в небе черном,Бормотанье по ночам.Ты — соперничество горнымРазговорчивым ключам.Ты — полет стрелы каленой,Откровенной сказки дарИ внезапно заземленныйОслепительный удар,Чтоб в его мгновенном светеОткрывались те черты,Что держала жизнь в секретеПод прикрытьем темноты.

41

Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

42

Написано в 1956 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради».

* * * [43]

На этой горной высотеЕще остались камни те,Где ветер высек имена,Где ветер выбил письмена,Которые прочел бы Бог,Когда б читать умел и мог.

СЕЛЬСКИЕ КАРТИНКИ

Синеглазенький ребенок,Позабытый на скамье,Невзначай упал спросонокПрямо на спину свинье.Но свинья посторонилась,Отодвинулась быстрейИ не очень удивилась,Зная здешних матерей.Но, конечно, завизжалаИ на помощь позвала:И она детей рожала,Тоже матерью была.Ей ребенка было жалко,И поэтому сейчасПо свинье гуляет палкаБлагодарности от нас.Все судачат с важным видом,И разносится окрест:Если Бог тебя не выдаст,То свинья тебя не съест.

43

Эти шесть строк написаны в Туркмене Калининской области в 1956 году. Входят в «Колымские тетради».

* * *

О, если б я в жизни был только туристом,Разреженный воздух горыВдыхал бы, считая себя альпинистом,Участником некой игры.Но воздух усталое сердце ломает,Гоня из предсердий последнюю кровь.И мир, что меня хорошо понимает,Щетинится, злобится вновь.И горы, и лес сговорились заочноДо смерти, до гроба меня довести.И малое счастье, как сердце, непрочно,И близок конец пути…

* * *

Ты душу вывернешь до дна,До помраченья света.И сдачу даст тебе лунаЛатунною монетой.Увы, не каждому рабу,Не дожидаясь гроба,Дано испытывать судьбу —А мы такие оба.

* * *

И мне, конечно,

не найтиПургой завеянные тропы,Пургой закопанные трупы,Потерянные пути…

* * *

Верьте, смерть не так жестокаОт руки пурги.Остановка кровотока —Это пустяки…

* * *

Два журнальных мудрецаЖарким спором озабочены:У героя нет лица,Как же дать ему пощечину?

* * *

По долинам, по распадкамПишут письма куропатки.Клинописный этот шрифтРазобрал бы только Свифт.

* * *

Всю ночь мои портретыРисует мне река,Когда луна при этомДоверчиво близка.Река способна литьсяБез славы и следа,Диплома живописцаНе зная никогда.Расстегнут ворот шуба,Надетой кое-как.Мои кривятся губы,Рассыпался табак.Я нынче льда бледнееВ привычном забытьи.И звезды мне роднее,Чем близкие мои.Какой небесной глубьюЯ нынче завладел.И где же самолюбьюИ место и предел?Оно в куски разбито,Топталось неспроста.Мучительного бытаЖелезная пята.Из склеенных кусочков,Оно — как жизнь моя —В любой неловкой строчке,Какую вывел я.Житейские волненья,И приступы тоски,И птичьи песнопенья,Сцепленные в стихи,Где рифмы-шестеренкиТакой вращают вал,Что с солнцем вперегонкиКружиться заставлял.Тяжелое вращеньеБолот, морей и скал,Земли, — чьего прощеньяЯ вовсе не искал,Когда, опережаяМои мечты и сны,Вся жизнь, как жизнь чужая,Видна со стороны.Брожу, и нет границыМоей ночной земли.На ней ни я, ни птицыПокоя не нашли.Любой летящий рябчикПриятней мне иныхПисателей и стряпчих,И страшно молвить — книг.И я своим занятьемНавеки соблазнен:Не вырасту из платьяРебяческих времен.И только в этом дело,В бессонном этом сне,Другого нет удела,И нет покоя мне.Каким считать недугомПривычный этот бред?Блистательным испугом,Известным с детских лет.Приклады, пули, плети,Чужие кулаки —Что пред ними этиНаивные стихи?

* * *

Не жалей меня, Таня, не пугай моей славы,От бумаги не отводи.Слышишь — дрогнуло сердце, видишь — руки ослабли,Останавливать погоди.Я другим уж не буду, я и думать не смею,Невозможного не захочу.Или птицей пою, или камнем немею —Мне любая судьба по плечу.Эти письма — не бред, и не замок воздушный,И не карточный домик мой.Это крепость моя от людского бездушья,Что построена нынче зимой.

* * *

Тают слабые снега,Жжет их луч горячий,Чтоб не вздумала пургаЗабрести на дачу.Зарыдавшая метельКак живая дышит,Льет весеннюю капельС разогретой крыши.Только трудно мне понятьНынешние были.Звезды дальше от меня,Чем когда-то были.

* * *

Из тьмы лесов, из топи блатВстают каркасы рая.Мы жидкий вязкий мармеладНогами попираем.Нам слаще патоки оно,Повидло здешней грязи.Пускай в декабрьское окноСверкает безобразье.Как новой сказки оборотЕе преображенье.Иных долгот, иных широтЖивое приближенье.