Собрание сочинений. Том 42

Энгельс Фридрих

Но подобно тому как немецкий буржуа вообще не умеет выступать против своего противника, иначе как приписывая ему моральные пороки, подвергая сомнению его взгляды, выискивая дурные мотивы для его поступков, короче, делая его объектом злобной молвы и бросая тень подозрения на его личность, так и г-н Лист наводит подозрение на английских и французских экономистов, распускает о них сплетни, и, подобно тому как немецкий филистер в торговле не брезгует самой мелкой прибылишкой и жульничеством, так и г-н Лист не брезгует жульническим утаиваньем слов из приводимых им цитат, чтобы извлечь для себя барыши из этих цитат; не брезгует тем, что наклеивает на свои собственные плохие фабрикаты этикетку своего соперника, чтобы опорочить

его, фальсифицируя эти фабрикаты; не брезгует даже тем, что измышляет явную ложь о своем конкуренте, чтобы подорвать доверие к нему.

Приведем несколько образцов применяемых г-ном Листом методов.

Известно, что немецкие попы полагали, что легче всего нанести Просвещению основательный смертельный удар, распространяя нелепый анекдот и ложь о том, что-де Вольтер на смертном одре отрекся от своего учения. Г-н Лист тоже подводит нас к смертному одру Смита и сообщает нам, что тут обнаружилось, что-де Смит не был искренен в своем учении. Однако послушайте самого г-на Листа и его дальнейшее суждение о Смите. Мы приводим рядом с ним источник его премудрости.

Лист:

«Я напомнил факт биографии [Смита], написанной Дагалдом Стюартом о том, как этот великий ум не мог спокойно умереть, пока не были сожжены все его рукописи, — этим я хотел дать понять, насколько серьезным является подозрение в том, что эти бумаги содержали доказательства против его искренности» (стр.LVIII). «Я показал, как английские министры использовали его теорию, чтобы пускать пыль в глаза другим нациям к выгоде Англии» (стр. LVIII-LIX). «Учение Адама Смита, в том, что касается национальных и международных отношений, есть лишь продолжение физиократической системы. Подобно этой системе, оно игнорирует природу национальностей и предполагает, как уже существующие, вечный мир и всеобщий союз» (стр. 475). F.L.A. Ferrier. «Du gouvernment considere dans ses rapports avec le commerce». Paris, 1805:

«Возможно ли, чтобы Смит был искренен, когда он нагромоздил так много ложных рассуждений в пользу свободы торговли?.. У Смита была тайная цель: распространить в Европе такие принципы, о которых он очень хорошо знал, что их принятие обеспечит его стране мировой рынок» (стр. 385, 386). «Мы даже имеем полное право полагать, что Смит не всегда проповедовал одну и ту же доктрину; да и как же иначе объяснить те муки, которые причинил ему на смертном одре страх перед тем, что рукописи его лекций переживут его» (стр. 386). Он [Ферье] [там же, стр. 388] упрекает Смита в том, что тот был таможенным комиссаром. «Смит почти всегда рассуждал, как экономисты» (физиократы), «не принимая во внимание различия интересов различных наций и исходя из предположения, что в мире будет существовать только одно общество» (стр. 381). «Оставим все эти проекты союза» (стр. 15).

(Г-н Ферье был таможенным инспектором при Наполеоне и любил свое ремесло.)

Политическую экономию Ж. Б. Сэя г-н Лист трактует как неудавшуюся спекуляцию. Мы сейчас полностью приведем его окончательное суждение о жизни Сэя. Но перед этим еще один пример того, как он списывает у других авторов и при списывании фальсифицирует их, чтобы сразить своих противников.

Лист:

«Сэй и Мак-Куллох, кажется, видели или читали не больше, чем заголовок этой книги» (книги Антонио Серра из Неаполя); «оба высокомерно отбрасывают ее в сторону с замечанием: в ней речь идет-де только о деньгах, и уже ее заголовок доказывает, что автор заблуждается, рассматривая благородные металлы как единственные предметы богатства. Если бы они прочитали дальше» и т. д. (стр. 456). Граф Пеккьо. «История политической экономии в Италии» и т. д. Париж, 1830:

«Иностранцы пытались отрицать заслугу Серра в том, что он первым изложил начала этой науки» (политической экономии). «То, что я только что сказал, вовсе не относится к г-ну Сэю, который, упрекая Серра в том, что тот рассматривал

как богатство только материю золота и серебра, тем не менее признавал за ним славу человека, впервые показавшего производительную силу промышленности… Мой упрек направлен в адрес г-на Мак-Куллоха… Если бы г-н Мак-Куллох прочитал немного больше, чем заголовок» и т. д. (стр. 76, 77).

Видите, как г-н Лист преднамеренно искажает Пеккьо, у которого он списывает, чтобы опорочить г-на Сэя. Не менее ложны и те биографические сведения, которые он сообщает о Сэе.

Г-н Лист говорит о нем:

«Сперва купец, потом фабрикант, затем неудавшийся политик, Сэй прибегнул к политической экономии, как прибегают к некоему новому предприятию, когда старое больше не ладится… Ненависть к континентальной системе, которая разорила его фабрику, и к творцу этой системы, который удалил его из Трибуната, побудила его стать сторонником абсолютной свободы торговли» (стр. 488, 489).

Итак, Сэй сделался сторонником системы свободы торговли, потому что его фабрика была разорена континентальной системой! А что если он написал свой «Трактат по политической экономии» до того, как стал владельцем фабрики? Сэй сделался сторонником системы свободы торговли, потому что Наполеон удалил его из Трибуната! А что если он написал эту книгу, будучи членом Трибуната? Что если Сэй, который, согласно г-ну Листу, был неудавшимся коммерсантом, усмотревшим в литературе лишь одну из отраслей предпринимательской деятельности, уже с ранней молодости играл некоторую роль во французском литературном мире?

Откуда взял г-н Лист свои новости? — Из предпосланной «Полному курсу политической экономии» «Исторической справки о жизни и произведениях Ж. Б. Сэя», написанной Шарлем Контом. Что же сообщает эта справка? Она содержит нечто противоположное всему тому, что сообщает Лист. Послушайте:

«Ж. Б. Сэй определен своим отцом, который был купцом, [4] к торговой деятельности. Однако склонности Сэя влекли его к литературе. В 1789г он опубликовал брошюру в защиту свободы печати. С начала революции он сотрудничал в газете «Courrier de Provence», которую издавал Мирабо. Он работал также в канцелярии министра Клавьера. Его склонность «к гуманитарным и политическим наукам», а также банкротство его отца побудили его полностью оставить торговлю и сделать научную деятельность своим единственным занятием. В 1794г он стал главным редактором журнала «Decade philosophique, litteraire et politique». Наполеон назначил его в 1799г членом Трибуната. Тот досуг, который ему оставляла служба в качестве члена Трибуната, он использовал для разработки своего «Трактата по политической экономии», который он опубликовал в 1803 году. Он был уволен из Трибуната за то, что принадлежал к числу тех немногих, которые отваживались вступать в оппозицию к политике Наполеона. Ему предложили занять доходную должность в ведомстве финансов, но он отказался, хотя и был обременен содержанием шестерых детей и не имел почти никакого состояния, так как не мог бы исполнять обязанности по предложенной ему должности, не содействуя осуществлению такой системы, которую он считал пагубной для Франции. Затем он завел хлопкопрядильную фабрику» и т. д.

Если та хула, которую г-н Лист возводит здесь на Ж. Б. Сэя, возникла с помощью фальсификации, то совершенно так же возникла та хвала, которую он воздает его брату, Луи Сэю. Чтобы доказать, что Луи Сэй разделяет листовское мнение, Лист фальсифицирует одно место из сочинения этого автора.

Г-н Лист говорит на стр. 484 своей книги:

«По его» (Луи Сэя) «мнению, богатство народов состоит не в материальных благах и их меновой стоимости, а в способности непрерывно производить эти блага».