Собрание стихотворений и поэм

Гамзатов Расул Гамзатович

– Теперь кидайте камень с места. Потом прыжки. А дальше – бег. – Но тут с решительным протестом Перед народом встал абрек.

– Пускай плюется он на славу, Мне эти игры не с руки. Оставим детские забавы. Мужчины мы иль сопляки?

Я не плевать на свет родился, И не рожден я свистуном. Ему все это пригодится, Но я не вижу толку в том.

Вражду прыжками не измерить. У игр не может быть конца. Чтоб состязаться в полной мере, На бурку я зову бойца.

Пусть чья-то мать заплачет вскоре, Его ль в дворце, моя

ль в горах, Иль, может, в траурном уборе Обеим быть судил аллах.

Иль, если бурка не подходит И нежелателен кинжал, Пусть нам коней лихих выводят, Винтовку я бы в руки взял…

Хотите, саблю. Лук и стрелы. Хотите русский пистолет. Рука владеет всем умело, И для меня препятствий нет.

Пронижу пулей, саблей срежу, Рванусь как буря на коне… Но лучше, если бы теперь же Мою вы скрипку дали мне.

Возьму смычок, струну настрою, И вместо нашей крови здесь Песнь полилась бы. Не о бое, А о любви нашлась бы песнь.

Какие песни есть на свете! Веселый их и чистый звук Прогнал бы с неба тучи эти, Красавиц выманил на круг.

Все веселились бы и пели В застолье общем до утра, Потом гостей бы проводили, Им пожелав в пути добра.

Иль путь другой: я клятвой полной Пред вами всеми поклянусь, Что я, как только долг исполню, Сюда немедленно вернусь.

Тогда схвачусь я с этим юным, Но благороднейшим бойцом. Пусть я его не переплюнул, Но встанем мы к лицу лицом.

Тут зашумели, завопили, Заулюлюкали: – Ату! – Уже и бурку расстелили Средь годекана на виду.

Тут быть рукам сильней железа, Пусть пар пойдет от потных спин. Хоть ты умри, хоть будь изрезан, За бурку шагу не ступи!

Будь ты медведь, иль будь ты юрким, Ступил за бурку – проиграл. И вот они подходят к бурке, В ладони каждый поплевал.

Чуть-чуть согнулись корпусами, Друг против друга топчут круг. Пока борьба идет глазами, Еще не протянули рук.

Потом сцепились. Вот разведка Пошла по шеям, по плечам. Башку к башке прижали крепко, Как подобает силачам.

Все глубже дышат. Хрипы, стоны На расстоянии слышны. Их ноги прочны, как колонны, И нервы их напряжены.

Но вдруг – бросок, клубок, удары О бурку двух могучих тел. Сын хана, поднятый Хочбаром, Плашмя на землю полетел.

На крышах шум. Довольны боем. Но закричал в испуге хан: – Убьет наследника разбойник! Задушит мальчика, шайтан!

Но приподнял Хочбар легонько, Затем спокойно завернул И хану сына, как ребенка, В косматой бурке протянул.

– Кричать не надо, хан, не надо. Я пожалел ведь сосунка. Свое возлюбленное чадо Бери. Живой еще пока.

Быть может, станешь ты добрее, Увидев, как окончен спор… – Но сын вскочил: – Кинжал скорее! Позор! Кинжалом смыть позор!

11

И вот бойцы на бурке снова. Остры и, как мечи, длинны, Теперь кинжалы скажут слово. Они уже обнажены.

Юнец взмахнул,

но как клещами Усатый воин руку сжал. Раскрылись пальцы словно сами. К ногам бойца упал кинжал.

Рыдайте, мать и все родные, Хочбар готов вонзить клинок… Но тотчас женщина меж ними Свой черный бросила платок.

Затем перед Хочбаром встала, Ее слова услышал он: – В горах и так нас, горцев, мало. Друг друга резать не резон.

Затем пред ним старик согбенный Покорно голову склонил, И, как велит обычай древний, Собой он жертву заслонил.

И отпустил Хочбар Муслава, И свой кинжал вложил в ножны. – Ну что ж, я бился не за славу. Мы помириться с ним должны.

Муслав меж тем схватил проворно Свой обесславленный кинжал И острием, как ворон, черным К своей груди его прижал.

– Пускай умру, чем жить с позором! – И к небу поднял он зрачки, Но тут Хочбар движеньем скорым Оружье выбил из руки.

Хочбар

Наследный сын Кази-Кумуха, Ты смел, ты полон юных сил, Ты, как орленок, крепок духом, И я тебя не победил.

Забудем ссору, перебранку. Тебе я буду кунаком. Победа нынче за горянкой, Что разделила нас платком.

Сын хана

Твои слова, конечно, сладки, Но милость не возьму из рук. Меня ты бросил на лопатки, Все это видели вокруг.

Хочбар

То было брошено лишь тело, А тело – это, мальчик, вздор. Но победило наше дело, Святой обычай наших гор.

Дух горцев, гордый дух героев, Он в нашей выиграл борьбе. Его в могилу не зароешь И не повесишь на столбе.

Сын хана

Овца цела, и волки сыты. Но я в горах рожден на свет. Но честь моя? О ней забыл ты? Я дагестанец или нет?

Хочбар

Я сомневался в том сначала, Тебе признаюсь так и быть. Что ж честь твоя вчера молчала, Когда пошел меня ловить?

Когда пленил ты женщин ловко, Полк целый бросив на меня? Когда связал меня веревкой, Отняв оружье и коня?

Когда вокруг невесты пленной К дверям принюхиваться стал, Когда переплевал надменно Меня ты, и пересвистал,

И тотчас важно поклонился Зевакам всем, раскрывшим рты, Признаться, сильно усомнился Я в том, что дагестанец ты.

По вот дошло до честной драки, До поединка, наконец. Не устрашась меня, однако, Ты доказал, что ты – боец.

Когда же в бурке, как барана, Тебя я поднял на руках, А ты потребовал у хана Смертельной драки на ножах,

Тогда я понял: благородством Аллах тебя все ж наградил, Что бьется все же сердце горца В твоей неопытной груди.

Перед лицом беды не лгущей В тебе проснулись совесть, честь И дух, с младенчества присущий Мужчинам, что рождались здесь.

Так не давай им распылиться, Их свято пестуй и лелей. Тебе все это пригодится И для врагов, и для друзей,

Для свадьбы мирной и для боя. В том нашей стойкости секрет. Без чести нет и нас с тобою, Без нас и Дагестана – нет.

Сын хана