Собрание стихотворений

Рубцов Николай Михайлович

(1969)

НАСЛЕДНИК РОЗЫ

В саду, где пела радиола, Где танцевали «Вальс цветов», Все глуше дом у частокола, Все нелюдимей шум ветров. Улыбка лета так знакомо Опять сошла с лица земли! И все уехали из дома И радиолу увезли… На огороде с видом жалким, Как бы стыдясь за свой наряд, Воронье пугало на палке Торчит меж выкопанных гряд. Порой тревожно — не до шуток! — В рассветном воздухе седом Мелькнет косяк последних уток Над застывающим прудом. Вот-вот подует зимним, снежным. Все умирает… Лишь один Пылает

пламенем мятежным — Наследник розы — георгин!

(1970)

ЗИМНЯЯ НОЧЬ

Кто-то стонет на темном кладбище, Кто-то глухо стучится ко мне, Кто-то пристально смотрит в жилище, Показавшись в полночном окне. В эту пору с дороги буранной Заявился ко мне на ночлег Непонятный какой-то и странный Из чужой стороны человек. И старуха метель не случайно, Как дитя, голосит за углом, Есть какая-то жуткая тайна В этом жалобном плаче ночном. Обветшалые гнутся стропила, И по лестнице шаткой во мрак, Чтоб нечистую выпугнуть силу, С фонарем я иду на чердак. По углам разбегаются тени… — Кто тут?.. — Глухо. Ни звука в ответ. Подо мной, как живые, ступени Так и ходят… Спасения нет! Кто-то стонет всю ночь на кладбище, Кто-то гибнет в буране — невмочь, И мерещится мне, что в жилище Кто-то пристально смотрит всю ночь…

(1969)

У ЦЕРКОВНЫХ БЕРЕЗ

Доносились гудки с отдаленной пристани. Замутило дождями Неба холодную просинь, Мотыльки над водою, усыпанной желтыми листьями, Не мелькали уже — надвигалась осень… Было тихо, и вдруг будто где-то заплакали,— Это ветер и сад. Это ветер гонялся за листьями, Городок засыпал, и мигали бакены Так печально в ту ночь у пристани. У церковных берез, почерневших от древности, Мы прощались, и пусть, опьяняясь чинариком, Кто-то в сумраке, злой от обиды и ревности, Все мешал нам тогда одиноким фонариком. Пароход загудел, возвещая отплытие вдаль! Вновь прощались с тобой У какой-то кирпичной оградины, Не забыть, как матрос, увеличивший нашу печаль, — Проходите! — сказал. — Проходите скорее, граждане! — Я прошел. И тотчас, всколыхнувши затопленный плес, Пароход зашумел, Напрягаясь, захлопал колесами… Сколько лет пронеслось! Сколько вьюг отсвистело и гроз! Как ты, милая, там, за березами?

1968

ВОРОБЕЙ

Чуть живой. Не чирикает даже. Замерзает совсем воробей. Как заметит подводу с поклажей, Из-под крыши бросается к ней! И дрожит он над зернышком бедным, И летит к чердаку своему. А гляди, не становится вредным Оттого, что так трудно ему…

(1969)

ВЫПАЛ СНЕГ…

Выпал снег — и все забылось, Чем душа была полна! Сердце проще вдруг забилось, Словно выпил я вина. Вдоль по улице по узкой Чистый мчится ветерок, Красотою древнерусской Обновился городок. Снег летит на храм Софии, На детей, а их не счесть. Снег летит по всей России, Словно радостная весть. Снег летит — гляди и слушай! Так вот, просто и хитро, Жизнь порой врачует душу… Ну и ладно! И добро.

(1969)

ЗЕЛЕНЫЕ ЦВЕТЫ

(1971 г.)

ДЕРЕВЕНСКИЕ

НОЧИ

Ветер под окошками, тихий, как мечтание, А за огородами в сумерках полей Крики перепелок, ранних звезд мерцание, Ржание стреноженных молодых коней. К табуну с уздечкою выбегу из мрака я, Самого горячего выберу коня, И по травам скошенным, удилами звякая, Конь в село соседнее понесет меня. Пусть ромашки встречные от копыт сторонятся, Вздрогнувшие ивы брызгают росой,— Для меня, как музыкой, снова мир наполнится Радостью свидания с девушкой простой? Все люблю без памяти в деревенском стане я, Будоражат сердце мне в сумерках полей Крики перепелок, ранних звезд мерцание, Ржание стреноженных молодых коней…

1953

ТАЙНА

«Чудный месяц плывет над рекою», — Где-то голос поет молодой. И над родиной, полной покоя, Опускается сон золотой! Не пугают разбойные лица, И не мыслят пожары зажечь, Не кричит сумасшедшая птица, Не звучит незнакомая речь. Неспокойные тени умерших Не встают, не подходят ко мне. И, тоскуя все меньше и меньше, Словно Бог, я хожу в тишине. И откуда берется такое, Что на ветках мерцает роса, И над родиной, полной покоя, Так светлы по ночам небеса! Словно слышится пение хора, Словно скачут на тройках гонцы, И в глуши задремавшего бора Все звенят и звенят бубенцы…

* Уже деревня вся в тени *

Уже деревня вся в тени. В тени сады ее и крыши. Но ты взгляни чуть-чуть повыше — Как ярко там горят огни! Одна у нас в деревне мглистой Соседка древняя жива, И на лице ее землистом Растет какая-то трава. И все ж прекрасен образ мира, Когда в ночи равнинных мест Вдруг вспыхнут все огни эфира, И льется в душу свет с небес, Когда деревня вся в тени, И бабка спит, и над прудами Шевелит ветер лопухами, И мы с тобой совсем одни!

* Осень! Летит по дорогам *

Осень! Летит по дорогам Каркает около стога Стая озябших ворон. Скользкой неровной тропою В зарослях пасмурных ив Лошадь идет с водопоя, Голову вниз опустив. Мелкий, дремотный, без меры, Словно из множества сит, Дождик знобящий и серый Все моросит, моросит… Жнивы, деревья и стены В мокрых сетях полутьмы Словно бы ждут перемены — Чистой, веселой зимы!

О МОСКОВСКОМ КРЕМЛЕ

Бессмертное величие Кремля Невыразимо смертными словами! В твоей судьбе, — о русская земля! — В твоей глуши с лесами и холмами, Где смутной грустью веет старина, Где было все: смиренье и гордыня — Навек слышна, навек озарена, Утверждена московская твердыня! Мрачнее тучи грозный Иоанн Под ледяными взглядами боярства Здесь исцелял невзгоды государства, Скрывая боль своих душевных ран. И смутно мне далекий слышен звон: То скорбный он, то гневный и державный! Бежал отсюда сам Наполеон, Покрылся снегом путь его бесславный… Да! Он земной! От пушек и ножа Здесь кровь лилась… Он грозной был твердыней! Пред ним склонялись мысли и душа, Как перед славной воинской святыней. Но как — взгляните — чуден этот вид! Остановитесь тихо в день воскресный — Ну, не мираж ли сказочно-небесный — Возник пред вами, реет и горит? И я молюсь — о русская земля! — Не на твои забытые иконы, Молюсь на лик священного Кремля И на его таинственные звоны…