Собственное дело
Шрифт:
Я послушно отправился следом со всей возможной скоростью, которую могли выдать затекшие после долгого лежания мышцы. Войдя в кабинет, Шабалов деловито уселся за стол и жестом показал мне, что я могу выбрать любое место. Я сел на небольшой, но уютный диван и убрал костыли в сторону.
– Слушаю, - я морально готовился к тому, что меня сейчас начнут прессовать по поводу всего увиденного, но Василий только тихо хмыкнул и сложил руки на груди.
– Златка не любит правильных мужиков, вроде тебя, - заявил он мне.
– Я в курсе, - кивнул спокойно.
Кажется,
– А это значит, что ты влип, сильно влип, - сказал он мне, внимательно следя за моей реакцией. Я промолчал, не понимая, что я вообще должен на это ответить. – Если ты ее чем-то зацепил и при этом не склонен творить дичь, из-за которой она сможет тебя бросить, то у нас возникает проблема.
– Не понимаю, о чем ты вообще, Василий Палыч, - ответил, стараясь не паниковать. Что он вообще несет?
– Ты слепой что ли? Не видишь, что Златка перенервничала, когда ты едва не убился? Не заметил, что она тебя сюда притащила? Да блин, я пять минут назад ее с тебя стащил, если что, - психанул он.
Я задержал дыхание.
– Мы… фильм смотрели, - ответил я все так же ровно, хотя сердце бухалось в груди, как ненормальное.
– Ой, я сегодня тоже в кинотеатре был, и что-то я там не заметил людей, которые бы друг на друга залезали во время сеанса, - хмыкнул Шабалов. – Златку к тебе явно тянет, так что смирись с этим. Да она в жизни так ни за одного мужика не переживала (кроме отца после смерти Кольки), как за тебя!
Я минуту молчал и переваривал информацию. Вообще, я думал, что такое отношение у Златы ко мне из-за жалости и из-за того, что я нужен компании. Но ее брат теперь утверждает обратное.
– Я просто…, - начал я.
– Ой, не говори мне только, что Златка тебе не нравится, - отмахнулся Василий от моих объяснений. – Я давно уже заметил, как ты на нее смотришь и как ведешь себя рядом с ней. Ты ж все время рядом трешься. Так что… совет вам, да любовь, - хохотнул он, но быстро посерьезнел. – Кстати, если ты попытаешься ее бросить, я тебе шейные позвонки сломаю, чтобы ты от нее точно никуда не делся.
Я кивнул и с трудом поднялся. Угрозы я привык воспринимать серьезно, поэтому, несмотря на внешнюю безобидность Шабалова, я не питал бы иллюзий на счет его дружелюбия по отношению к тем, кто обидит его сестер. Помню я его звонок мне после происшествия с Евгенией. Он тогда Владимира голыми руками хотел разделать, а не просто пристрелить.
Выйдя за дверь, я столкнулся с Тамарой Антоновной, которая спешила куда-то по коридору.
– Что-то случилось? – Напрягся я.
– Нет-нет, просто Златочка Пална утром проснется, пить захочет, - показала она мне на стакан воды в руке.
Я кивнул. В этом доме все любили Злату (даже охрана) ничуть не меньше, чем Людмилу Павловну. Но, если первую безмерно уважали, ценили, восхищались, то вторая вызывала желание защищать и заботиться. Или это только у меня? Нет же. Вон Василий тоже хочет ее защитить, пусть даже и от разочарования в мужчинах. Вряд ли у него точно такое же отношение к старшей сестре.
Я решительно отправился в свою комнату, откуда, опустив подъемник с кроватью вниз, направился
Через час я снова лег на кровать и заставил подъемник поднять меня вверх. Мозг мой не то, чтобы совсем прочистился, но, по крайней мере, перестал тормозить после беседы с Василием. А еще где-то внутри меня поселилась уверенность в том, что я, пусть хоть и немного, но могу нравится Злате. Наверное, не так уж и сильно, или она вообще решила использовать меня в перерывах между очередными попытками найти себе ту самую большую и чистую, но, кажется, я был не против и такого варианта. Еще месяц назад у меня вообще вариантов не было, только холод и тлен безрадостной жизни.
Приняв душ, я улегся спать, но еще долго ворочался, вспоминая, прошедший вечер. Выводов я никаких не делал, просто вспоминал ощущение Златы, доверчиво прижавшейся ко мне.
Утром пришел врач. Не тот, который приходил до этого, а какой-то новый. Он вошел в мою комнату, одобрительно осмотрел ее (у меня все лежало на своих местах) и, обернувшись, кивнул вошедшей следом за ним Злате.
– Петр, это Эдуард Семенович, - пояснила она мне. – Он сегодня покажет мне, что делать с твоими мышцами, потому что тебе нужно восстанавливать чувствительность нижней половины тела, - кивнула она на мои ноги.
– У меня все хорошо восстанавливается, - попытался воспротивиться я.
– Вам прописали мази, которые нужно использовать на разогретое тело. То есть, сначала мы будем разминать мышцы, затем наносить средство, - с улыбкой пояснил мне этот Эдуард Семенович. Что-то он мне сразу не понравился. Весь он какой-то… прилизанный.
Думая мрачные мысли, я подчинился просьбе снять футболку и лечь на живот и стал думать о том, что неплохо было бы этого Эдуарда проверить раз этак двадцать. На любого можно накопать что-нибудь нелицеприятное.
– … продольная мышца, которую нужно разминать такими движениями, - ворвался в мое сознание голос непрошенного визитера, а мне на спину легли тонкие пальцы. – Ну же, не бойтесь, Злата Павловна. Давите сильнее. Да, вот так. И по всей длине мышцы.
Я перестал дышать, чувствуя, как нежные руки пытаются продавить хоть что-то под моей кожей.
– Он твердый, - пожаловалась Злата и потыкала меня в лопатку пальцем. Я дернул плечом, пытаясь избавиться от такой щекотки.
– Это нормально, но через пару недель ежедневного проминания мышц лишняя зажатость уйдет, - сообщил Эдуард и сам показал, что нужно делать. Злата повторила, все так же почти невесомо касаясь моей спины.
Я только выдохнул, когда эта пытка закончилась. Эдуард засобирался к следующему пациенту, я же быстро сел на кровати и натянул на себя футболку. Если дело так дальше пойдет, то я просто не выдержу.
Злата же заглянула ко мне перед своим уходом на работу.
– Я вечером приеду, мы поужинаем, а потом пойдем плавать в бассейн (его, наконец-то, наполнили). После бассейна ты примешь теплую ванну и после этого я тебя разотру мазью, - рассказала она мне про будущие мучения и скрылась за дверью.