Собственное дело
Шрифт:
– Эмм, может быть, ты оденешься? – Вдруг услышала позади себя.
– Зачем? – Удивилась я. – Все равно потом все мыть придется.
– Ладно, - сквозь сжатые зубы пробормотал он и затих.
Я же подошла к мужчине, обняла его лицо ладонями, повертела голову, чтобы оценить масштаб работы. Вообще-то, все было пока не так уж и запущенно, так что я принялась за работу.
Мурлыкая себе под нос детскую песенку, я, не торопясь и часто проходясь по голове Петра пальцами, орудовала профессиональными ножницами. Часто отходила в
– Я сам… потом, - попытался он отвернуться от меня.
– У тебя спина устала? – Тут же забеспокоилась я. Петр медленно покачал головой и отвел взгляд. – Так, чтобы нам обоим было удобнее и быстрее, держи руки вот так, - я взяла его руки и умостила их на своей талии. – Можешь немного перенести вес и разгрузить спину, а я тут минуты за три управлюсь, - сообщила я и, не обращая внимания на прерывистое дыхание мужчины, взяла в руки машинку и без насадок принялась равнять излишнюю растительность, низводя ее до брутальной щетины.
Закончив, я немного отклонилась, чтобы рассмотреть свою работу и вновь повертела руками его лицо.
– Бритвой потом сам пройдешься, если захочешь, - сообщила Петру, который почему-то закрыл глаза. Но горячими ладонями за мою талию он держался крепко. – Эй, ты спишь? – Снова не удержалась и пробежалась пальцами по его голове.
– Не сплю, - едва слышно ответил он.
– Вот и хорошо, - я с сожалением сделала шаг назад и руки с моей талии упали вниз. – Сейчас костыли тебе дам. Ой, только накидку снять нужно.
– Не надо! – Тут же открыл он глаза.
Я пожала плечами.
– Замерзнуть боишься? Ладно, - я быстро смахнула состриженные волосы вниз и принесла костыли. – Иди тогда к себе, там вымоешься, а я здесь приберусь и сполоснусь после плаванья, - сказала ему.
Петр молча забрал у меня костыли, немного неловко встал и практически сбежал из помещения (если можно вообще бегать на костылях). И что я ему плохого сделала? Вот и я не знаю. Посмотрела вбок, где висело зеркало во всю стену. На фигуру я не жаловалась, на лицо тоже вроде бы симпатичная. Чего он от меня так шарахается-то? Я же ему вроде бы нравлюсь. Не понимаю я этих мужиков. Что я еще должна сделать, чтобы он хотя бы раз мне показал, что ему приятно мое общество?
Приняв душ и высушив волосы, я надела пижаму и отправилась в кабинет. Работы всегда хватает, а уж когда больше заняться нечем, ее всегда много. Еще и Васька позвонил, запросил у меня отчетность по сделкам за прошлый год. Что-то там проверить решил. Нашла, отправила….
– Можно? – Петр заглянул ко мне, когда у меня уже от цифр в глазах рябило.
– Заходи, - махнула я рукой и принялась писать Люблянскому, что утром прибью его за то, что за своими сотрудниками не присматривает должным образом. Вон чего накособочили, сделав рекламу с неправильной ценой. Это еще хорошо, что сия оказия
– Я накидку принес, - указал он на ткань, аккуратно положенную на кресло.
– Мгм, - кивнула я и снова увлеклась перепиской, так как Макс принялся канючить, что просто не успевает отследить все косяки своих подчиненных.
«Там твоя подпись стоит!!!»– Нарычала я на него, захлопнула крышку ноутбука и закрыла глаза. Сделала три шумных вдоха и попыталась успокоиться. Блин, как за каждой юбкой в компании бегать, так это он всегда, а как работу отдела проверить, так это времени у него не хватает.
– Я хотел тебе спасибо сказать, - отвлек меня от кровожадных мыслей голос Петра. – Мне понравилась стрижка.
Я тут же посмотрела на него. Сидит, смотрит на меня глазами побитой собаки….
– Пожалуйста, - медленно ответила, стараясь не спугнуть его. Кажется, он пришел сказать мне что-то очень важное.
Петр немного помялся, затем пошарил взглядом по кабинету и, наконец, выдал:
– Зачем я тебе здесь? – Голос его при этом дрогнул.
Я на пару мгновений зависла, обдумывая вопрос.
– Тебе была нужна помощь и присмотр, - ответила, стараясь не нервничать. А вдруг он сейчас совсем неудобные вопросы начнет задавать.
– Но… не все болеющие сотрудники живут у тебя, - пробормотал он, видимо, не зная, как сформулировать прямой вопрос так, чтобы меня не обидеть.
– Иммануил до сих пор живет в дальнем крыле с охраной, - напомнила я ему. – Хакер безмозглый, - добавила чуть слышно. – А так, у нас Людмила, конечно, большим человеколюбием обладает, судя по количеству страждущих в ее особняке.
Петр поджал губы.
– Я могу уехать домой сейчас? – Уточнил он.
Я нахмурилась.
– Тебе здесь плохо? – Что-то мне совсем не нравится, куда забрел наш разговор.
– Нет, тут хорошо, - покачал он головой. – Просто, я не понимаю, зачем я здесь нахожусь. Я уже почти встал на ноги, могу справиться без помощников практически со всем, так что….
– Я не уверена, что ты снова не попытаешься убить себя, - перебила я его.
Петр тут же опустил голову и упер взгляд в пол.
– Это… была минутная слабость, - медленно выговорил он. – Такого больше не повторится.
Я встала с кресла, обошла стол и навалилась на его край.
– Петь, я не уверена, что ты себя настолько контролируешь. От психолога ты отказался (мне Павел сказал), физически ты еще не совсем здоров, и я не знаю, от чего у тебя может поехать крыша, потому что вообще без понятия, что там внутри тебя творится, - высказалась я от всей души. – Ты ведь даже с Павлом не разговариваешь об этом. Не обсуждаешь ничего. Он мне говорил, что ты вообще очень замкнутый, но должна же у тебя быть причина….