Собственность бывшего
Шрифт:
Я падаю на асфальт, но Артур поднимает меня и заставляет повернуть лицо в сторону застывшего в бешенстве Шамиля.
— Ты не помнишь его лицо? Не помнишь, что эта мразь привязала тебя к гинекологическому креслу и хотела проверить, что ты целка?
— Что? — Я даже не сразу понимаю, о чем он. — Тот был врачом. Он был...
— В той своре не было врачей. Были только ублюдки и ты хотела трахнуться с одним из них? Ты готова на эту мерзость, только чтобы избавиться от меня?
Всматриваюсь в лицо Шамиля, и воспоминания о его доброй, но сальной улыбке приходят вспышкой. Я даже шаг назад делаю,
— Ты сразу ее узнал, да, Шамиль?
— Такую сложно забыть. Особенно сложно забыть, как ты меня унизил в тот день, как потом хозяин наказывал нас только потому, что ты решил забрать девку, которая даже не нужна тебе никогда была. Когда Кристина вышла за тебя, я возненавидел тебя еще больше. А теперь у меня появилась возможность отыграться. Тем более что лейла и сама не была против. Верно? Наверное, твой член ей не нравится.
Часто дышу, глядя на улыбку Шамиля, и вырываюсь из захвата Артура. Это просто кошмарный сон. Бегу вперед, почти ничего не видя из-за слез. Я никогда не освобожусь, мне ничто не поможет. Выбрала мужчину, чтобы отвадить от себя Артура, но оказалась ему не нужна. Он просто отомстить Артуру хотел.
Холод пронизывает до костей, я торможу перед дорогой, пытаясь понять, куда, собственно, идти дальше. Что делать, как теперь жить. И в этот момент передо мной тормозит порше. Нет!
Я сразу делаю шаг назад, оборачиваюсь, чтобы рвануть и убежать, но Артур грубо хватает меня за талию и запихивает на заднее сидение, тут же блокируя двери.
И как я ни дергаю — не помогает. Хочу уже ногами стекло выбить, но Артур прыгает за руль и срывается с места.
Я молчу, мне нечего сказать. Ведь знаю, что за любым словом последует истерика. Мне больше незачем сохранять лицо, это никому не нужно. Но не выдерживаю.
— Останови машину и выпусти меня.
— Заткнись, Диан. Вот сейчас лучше заткнуться. Что у тебя в башке творится. А если бы вас увидели?
— Главное слышал ты.
— Дура! Ты пять лет пыталась связать свою жизнь с другим мужчиной. Ты пять лет жила без меня. Я дал тебе это время, чтобы ты осводобилась. И что? Помогло? Счастлива ты была? Ребенка родила, которым грезила? А может муж у тебя верный и любящий? Что ты от меня хочешь? Чтобы я изменился? Чтобы стал добрым и нежным? А может быть ноги начал тебе целовать? Нет, Диана, я не изменюсь. Вот такой вот я хуевый. И ты принимала меня таким, пока Алена мозг тебе не засрала. И что? Ну стала ты хорошо одеваться, ну получила работу мечты, сильной счасливой ты стала без меня?
— Заткнись! Виталий заботился обо мне!
— А я не заботился? А я не любил? А я не рыл землю, чтобы купить тебе свою квартиру? Почему вместо того, чтобы хоть раз подумать о том, что вокруг творится ты бежишь слушая других. Сядь хоть раз и подумай, чего хочешь сама ты! Ты, а не люди вокруг и их выдуманные идеалы.
— Останови машину! — ору я, уже не чувствуя границ и барьеров. Хочется все высказать, хочется закончить это сейчас.
— Нет! Ты дослушаешь и начнешь думать башкой, а не ресницами.
— Ты мне не нужен! И твои нравоучения не изменят пять лет твоих измен и унижений. Ты стыдился меня, ты нашел себе другую жену. Почему ты просто не оставишь меня в
— Закрой рот, Диана.
— Со сколькими мужиками мне нужно переспать, чтобы ты понял. Ты мне не нужен. Сколько членов отсосать?
— Сука! — бьет Артур по рулю и резко сворачивает.
Тормозит в темном переулке, в который даже свет не пробирается. Я не знаю, чего ждать. Он выходит из машины, но ровно на мгновение, а в следующее открывает дверь с моей стороны.
— Отвали! Не трогай меня!
Артур дергает меня за ногу, отталкивает вторую, когда пытаюсь его ударить, разворачивает меня на живот и наваливается сверху, зажимая рот рукой.
— Хотела грязного секса? Я готов помочь тебе с этим. Можешь даже представить, что на моем месте кто — то другой.
Глава 29. Диана
Дергаться бесполезно.
Он просто задирает мне платье, оголяя зад и сильно по нему шлепая.
— Артур! Хватит!
— Не нравится? Ты же любишь погрубее, — придавливает всем своим весом. Какой же он тяжелый.
Но в какой-то момент отчаянного сопротивления я мысленно я возвращаюсь в другую машину. Там, где я ощущала себя грязной, оплеванной. Но все меняет запах. Сейчас он не кричит мне «рядом жеребец», сейчас он шепчет «расслабься». Тонкий, наполняющий до краев ванну моего сознания. Предлагающий окунуться туда и забыться. Снова забыться. И как же с ним легко это сделать. Как же легко поддаться этой силе, которая скручивает меня, как тряпку, выживая досуха. И уже не думаешь, снова не думаешь. И как долго я буду тряпкой?
Я не хочу, не буду слушать внутреннюю тряпку, хочу хоть раз сказать «нет» удушающему желанию.
— Артур, перестань, — требую я, умудряясь впиться ногтями в его руку, которой он уже сжал мне горло. Чертовски приятно, чертовски хорошо.
Но все это уже было.
А наутро я снова буду чувствовать себя разбитой и использованной.
И Артур хочет словно подтвердить это.
Рвет платье, расстегивает лифчик, грубо сминая грудь, и так сдавленную автомобильным сидением.
Крупный член Артура вжимается в меня сквозь ткань брюк, и я знаю, что еще немного — и он скоро будет во мне.
Грубо. Без прелюдий.
Без нежности и ласк.
Его звериная жестокость говорит о том, что сейчас не будет секса — лишь наказание.
И все мои попытки вырваться бесполезны.
— Хватит дергаться. Ты сама этого хочешь!
— Артур, пожалуйста. Ты же не насильник! Ты ломай меня, не делай этого.
Он часто дышит мне в затылок, расслабляет хватку, замирает даже.
Мне больше не больно, но легче не становится. Он просто останавливается. Неужели отпустит?
— Насильник. Шлюха. Не пытайся приписывать людям благородные черты, которых они никогда не имели. Ради мнимой цели ты готова была лечь под мужика, которого видишь впервые. Снова. И под Виталика ты легла, чтобы сбежать от меня. От себя. Ты шлюха, Диана. И я шлюха. Все люди одинаково порочны, нет идеальных. Просто нужно довести их до точки невозврата. Но я уже сказал и скажу это снова. Ты пыталась. Снова. Только вот у тебя ничего не вышло. Что бы ты ни сделала, от меня тебе не избавиться. Помнишь, в библии было — каждой твари по паре.