Собственность государства
Шрифт:
На ужин нам принесли странное блюдо из вареных ингредиентов, порезанных мелкими кубиками. Картошка, морковь, капуста, маринованные огурчики, горошек, яйцо, а также колбаса и мелко порезанное мясо, все это сдобрено густым белым соусом и зеленью.
– Что это такое?
– спросил Драгутин.
– Какое-то ассорти, - ответил ему Данко, - намешали всего подряд. Даже не представляю, из какой это кухни, но вкусно!
Вольфганг набрал из своей тарелки полную ложку с горбом и сказал:
– Из жидовской. Я, когда еще дома жил, ну, когда родители живы были, где-то в пятилетнем возрасте был в гостях у наших соседей, а они вроде как были жидами,
– А у вас в Рейхе что, какой-то закон есть, что жиды должны жить на одной улице? – полюбопытствовал Бела.
Я проглотил порцию этого блюда и сказал:
– Нет, просто германские жиды – народ дружный, вот и селятся ближе друг к другу. У них даже язык не такой немного, как у жидов в других странах.
– А ты откуда знаешь?
– Я, как сбежал из приюта, работал на сборке урожая в яблочном саду, а владелец был как раз жид. Там много беспризорников помимо меня было. Платил нам он меньше, чем платил бы взрослым, но зато мы невозбранно жрали яблоки, которые собирали. Прямо до отвала, так что жилось нам там в разы сытнее, чем в приюте. Яблочное меню не самое плохое, а купить у крестьян дополнительно яйца или тарелку каши с куском сала или кровяной колбасы стоило просто мизер… Хорошее было время, сытное и привольное, да только одна беда: после него настала осень, а потом и зима…
Ян ухмыльнулся:
– Я вот думаю, а не прогадал ли хозяин сада. Небось, вы сожрали больше, чем он сэкономил.
– Он понимал, что все равно не сможет продать столько яблок, сколько сад уродил, так что в выигрыше остались и мы, и он.
Мы доели это необычное, но однозначно замечательное блюдо и принялись за десерт в виде замечательного фруктового желе.
– Как думаете, что с рейтингом у наших прямых трансляций? – спросил Каспар после ужина.
– Завтра спросим у Валлендела, - сказал я и подумал, что если он будет низким, то нам даже не придется устраивать саботаж.
Очередной день начался как обычно, только позвонил Валлендел и сказал, чтобы мы начинали свои тренировки без него: все равно камер и операторов не будет. Зато вечером вероятна пресс-конференция, потому мы должны быть готовы к ней.
Перед обедом нам привезли парадную униформу, которая мало чем отличалась от наших обычных кителей: цвет тот же, только фасон другой и ткань другая. Смотрится, в целом, роскошнее, но сама форма менее удобна и непрактична. Главное различие – в вышитом на нагрудном кармане гербе Дома Керриган и очень мелкой надписью «собственность Дома Керриган».
– А что надо будет делать на пресс-конференции? – спросил у меня Рюиджи.
– Спроси что-нибудь попроще, можно подумать, я хоть раз в таком участвовал. Думаю, Валлендел даст необходимые инструкции.
Сразу после обеда заявился Валлендел и скомандовал взять все наше вооружение и экипировку, но не одевать. Потом нас посадили в микроавтобус и повезли куда-то, как оказалось – в какую-то студию. Там появился и граф Керриган собственной персоной, а мы попали в руки съемочной бригады, которые принялись цеплять на нас микрофоны.
Нашу броню, разгрузки и вооружение мы аккуратно сложили у стены.
–
– Так у нас же круглосуточная боеготовность, случись что, возвращаться на базу слишком долго.
– Совершенно верно.
Тут появилась и госпожа ЛаВей и принялась инструктировать нас, как себя вести, какие ответы давать на самые вероятные вопросы и так далее.
И тут у нее зазвонил телефон.
– Алло? Да… Ладно… Проклятье! – она отключилась и в сердцах бросила: - ну почему эту мразь до сих пор не вышвырнут вон поганой метлой!!!
Лейтенант приподнял бровь:
– Речь про ту, о ком я подумал?
– Да, она самая! Я просто не понимаю, почему у нее не отберут аккредитацию?!
– А ведь не за что. Она знает толк в изящных словесах…
– Ага. И теперь мы влипли, она ведь сюда точно не отдыхать приехала! Валлендел, в общем, выкручивайтесь, как можете, валите на любые директивы, любые секретные постановления – на что угодно, если нет никаких директив – придумайте, но не отвечайте на ее вопросы и не дайте втянуть себя в полемику, иначе она вас просто смешает с говном.
– А о ком вообще речь, сэр, мадам? – спросил я.
Валлендел вздохнул.
– Ирма фон Бунстер. Слыхал про такую?
– Нет, а кто она?
– Рейховская журналистка, аккредитованная в Аркадии. Профессиональная дрянь, еженедельно обливающая нас – то бишь, всю Аркадию – помоями с виртуозностью мастера. У нее в арсенале куча штучек вроде вопроса «Скажите, у вас в управлении уже перестали бить подследственных или еще нет?» и тому подобного. И ладно бы она только у себя в Рейхе этим занималась, но ее газета, «Вельтбеобахтер» - очень авторитетное издание, имеющее свой филиал и у нас. Порой у меня такое впечатление складывается, что она регулярно оказывает интимные услуги кому-то очень высокопоставленному. Даром, что на такую тощую суку и взглянуть страшно, ничем иным я не могу объяснить тот факт, что фон Бунстер никак не вышлют. И вроде Рейх – союзник наш, но ее нападки снискали ей дома огромную популярность. И вот она тут…
Мы расселись вокруг стола, пришел ведущий – довольно импозантный джентльмен средних лет, пошла проверка камер и микрофонов, начали заходить и рассаживаться на местах напротив нас представители прессы. Еще несколько минут ушло на последние приготовления, а затем включилась надпись «в эфире» и пресс-конференция началась.
Вначале шло вступление, когда ведущий ввел телезрителей в курс происходящего, затем граф, периодически ссылаясь на Валлендела, расписал наши планы и перспективы. Потом минут двадцать вопросы задавались непосредственно ему, иногда лейтенанту.
В процессе я довольно быстро выделил из толпы журналистов высокую худощавую блондинку в белом деловом костюме. Разобрать, что написано на ее нагрудном значке, я не смог, но акцент выдал в ней уроженку Рейха. Присмотревшись и прислушавшись, я пришел к выводу, что это и есть Ирма фон Бунстер: хоть в зале присутствует еще пара журналисток с германским акцентом, длинная и худая только она, да и манера задавать вопросы аки наивная несмышленая девочка, как говорится, настораживает.
И вскоре я понял, что не ошибся. Как только общее количество вопрос пошло на спад, «длинная» активизировалась, весь зал как-то даже притих, предчувствуя, что главные, самые сильные, своеобразные и каверзные вопросы сейчас последуют от нее. В каком-то смысле, граф и лейтенант остались с ней лицом к лицу.