Собственность Короля
Шрифт:
— Вероятно, почему нет.
— И блевануть ему в рот, — лыбится Грей.
— Обещаю не будоражить твое воображение такими отвратительными подробностями во время наших пятнадцатиминутных рабочих ланчей.
Он мрачнеет как будто от того, что вдруг начинает крутить эту мысль в голове.
Я знала, что пожалею о той своей телефонной откровенности, но не думала, что так скоро. Хорошо, что несмотря на мое совершенно лишенное логики залипание в этого типа, я все-таки в состоянии контролировать хотя бы часть того, что вырывается из моего рта. Я бы год жизни отдала за возможность прямо сейчас совершить обмен, прыгнуть в самолет вместе с Мариной и сделать
— Твое предложение выглядит очень деловым, Ань. — Грей, наконец, нарушает затянувшееся, нервирующее меня молчание. За мгновение до его ответа я уже начала думать, что снова сморозила какую-то глупость.
— Ну вот видишь, — улыбаюсь с облегчением, — иногда даже от страшной девственницы может быть толк.
— И не говори. Начинаю подумывать о том, какими пунктами договора обезопасить себя от такой невосполнимой утраты.
Не знаю, что это за дьявольская магия, но он умеет словно по щелчку делать свое лицо полностью нечитаемым. Как фокусник достает из рукава маску и прячет за ней себя настоящего. Я понятия не имею, что у Грея не уме. Ноль предположений, потому что даже у дешевой репродукции на картину Модильяни, которая таращится на меня со стены из-за его плеча, больше эмоций, чем на смуглой и слишком красивой грейской физиономии.
— Хорошо, Нимфетаминка, — он чуть с ленцой улыбается, — я скажу юристам готовить договор. Посоветовать тебе парочку хороших грамотных людей, которые смогут его перепроверить и убедиться, что все чисто, прозрачно и никак не ущемляет твои права?
— Я тебе доверяю, Грей.
— Запомни, Ань, раз уж ты решила играть по правилам мира разных деловых акул и денежных китов — там, где на кону стоят большие бабки, доверять нельзя никому, даже своим рукам. И глазам.
Глава тридцать первая: Влад
Идея, которую придумала Аня, настолько же хороша, насколько вообще можно было бы придумать. Почему она не пришла в голову мне самому? Хороший вопрос, над которым я все равно не буду задумываться, потому что не привык дуть на угли, когда пожар уже потушен.
Юристы, когда я вкратце объясняю им суть вопроса, обещают подготовить договор за сутки, так что к обеду следующего дня мы с Аней сможем его подписать. Аренда никак не будет ограничивать мои возможности, не придется отменять ли переигрывать планы на строительство. Нимфетаминка получит половину суммы сразу, а остальное — частями в течение года. Если договор об аренде будет расторгнут раньше, оставшуюся сумму я должен буду выплатить в течение двадцати четыре часов.
Если бы на месте Ани был какой-то ушлый делец, то он наверняка запихал бы туда кучу подводных камней и целый блок с пунктами, обязующими меня доплачивать буквально за каждый чих. И в будущем это наверняка встало бы мне в еще одну кругленькую сумму. Но у меня полностью развязаны руки. Никаких надуманных ограничений.
Это идеальная сделка.
Одна из лучших в моей жизни.
Нужно порадоваться.
Хотя бы попытаться.
Я, в конце концов, через пару дней смогу вернуться в свой дом, а не торчать в квартире, которая даже при всех своих габаритах все равно будит во мне приступы старой клаустрофобии. Я привык здесь трахаться, при свете и явно не один, но сегодня вечером мне не хочется ничьей компании.
Она серьезно собирается ходить на долбаные свидания?
Я кручу эту мысль в голове с той самой минуты, как Аня так запросто с ней согласилась. Вот нахуя только спросил. Хотел взять девчонку на голый понт? Увидеть, как она сделает круглые глаза и будет лепетать, что после моего недоделанного петтинга принадлежит только мне?
Ей же не шестнадцать лет, в конце концов, чтобы быть настолько инфантильной.
А я, блядь, женатый мужик. Формально, на тёлке, которой за любые деньги был бы готов организовать переселение в другу Галактику, лишь бы она просто исчезла — но все равно женат.
Когда в дверь квартиры звонят, я знаю, кого увижу с обратной стороны.
Вздыхаю, прикидывая, хочу ли устроить еще один морально-словесный разъёб, но настроение как раз такое, чтобы спустить пар.
Дина — безошибочно угадываю, что это она — сует мне под нос два неоновых куска пластика.
— Пойдем, Король, тебе надо развлечься.
— Я не хочу в долбаное кино, Дина.
— Это кино для взрослых. — Она, как долбанутая Харли Квин, надувает огромный розовый пузырь из жвачки, который звонко лопается у меня перед самым носом. — Закрытая вечеринка, разные горячие напитки и много, очень много на все согласных девочек.
— Ты же не по этим делам.
— Моя миссия исключительно в доставке тела на праздник жизни. Я на твою унылую рожу уже смотреть не могу. Ты как будто и правда решил поиграть в верного женатика. Спорим, Кузнецова все это время не носила пояс верности?
— Да мне насрать, — дергаю плечом.
— Тогда в чем дело? Только не говори, что ты запал на свое маленькое деловое увлечение, Грей. Это ни хрена не смешно.
Согласен — вляпаться в Золотую ленточку отличницы-целки было было просто апофеозом вороха моих проблем. Потому что все женские особи в моей жизни исключительно для потрахаться без обязательств, а она, вся такая правильная и целомудренная, про отношения, верность, поцелуи, блядь, под луной и планы на будущее.
Я разглядываю неоновый пластик, переливающуюся от черного к красному цифру «18+».
Проверяю телефон. Зачем? Типа жду, что мое «маленькое деловое увлечение» напишет что-то? Что бы я хотел, чтобы она написала? Что-то, что меня притормозит? «Как насчет трахаться без обязательств, Грей?» Ну конечно, это ведь как раз то, о чем мечтают все двадцатичетырехлетние девственницы.
Когда я переодеваюсь, Дина триумфально прищелкивает языком.
Мой предупреждающий взгляд заставляет ее держать рот на замке. Ну и еще очевидно переполненная чаша терпения, недвусмысленно подсказывающая, что еще один комментарий на тему Ани будет стоить Дине работы.
В клубе танцпол буквально переполнен полуголыми телами — мужскими, женскими, хер знает какими. Я пробиваюсь сквозь толпу — не чтобы кайфануть от того, что об меня трутся потные сиськи и жопы, а чтобы переключить тумблер в нужно настроение.
Поднимаюсь на второй этаж, откуда открывается лучший вид на танцплощадку.
Рядом материализуется официантка, а еще через пару минут — длинноногая деваха в платье, которое не оставляет простора воображению. Эту серебряную как будто глянцевую тряпку даже одеждой тяжело назвать — скорее, каким-то держащимся на лапше из завязок гламурным носовым платком. Трется рядом, молча подсаживается на диван рядом, выразительно укладывая ладонь мне на бедро.