Собственность нефтяного магната

Вестич Виктория

– Но ведь я… так об этом мечтала… - бормочу я взволнованно, – Пожалуйста! Я хочу учиться, очень хочу!

– Твое дело – делать мне приятно. За это ты получаешь бабки и немалые. Так что будь добра выполнять свои обязанности, а не тратить время не пойми на что.

– Но ведь я этого с самого начала хотела! Поэтому и… поэтому и пришла к тебе!

– Ты пришла ко мне, чтобы заработать и вылечить свою бабушку. И я, как видишь, свои обязательства выполняю, даже сверх меры. Твою бабушку прооперировали лучшие врачи, ей больше ничего не угрожает, ты заработала за это время свою годовую зарплату. Или я не прав? – склоняет Рустам

голову набок, заглядывая мне в лицо.

Я молчу, не найдя, что возразить. Ни один аргумент толком не приходит в голову, настолько я ошарашена требованием Шахова никуда не поступать.

– Я ведь предупреждал тебя, Алиса, когда ты соглашалась, верно? – вкрадчиво уточняет он, - Говорил, что ты станешь моей собственностью и что от меня не уйдешь, пока я сам того не захочу. Ты добровольно под меня легла. Я тебя купил, так что и правила диктую я.

– Совсем недавно ты меня выгнать хотел… - говорю я тихо, глядя в пол.

– Лишь пугал. Ты мне нравишься, Лиска, и очень сильно. Хочу иметь доступ к твоему телу каждый день в любое время суток. С учебой ты будешь уставать и уделять своему мужчине мало времени. Отучишься потом.

– Когда?

– Лиска, я сказал потом, - морщится раздраженно Шахов и проводит ладонью по ноге, - Иди сюда, подними мне настроение.

Дыхание перехватывает от подкативших слез, но я послушно откладываю документы, делаю шаг, еще один и останавливаюсь прямо напротив Рустама. Он тянет меня к себе и усаживает на колени, а потом проводит ладонями по бедрам, задирая платье.

– Ты такая красивая. Тебе стоит ходить голой по дому, - смеется он тихо, водя носом по шее, - но нет. Никому не дам на тебя смотреть.

Мне хочется накричать на него, сказать, что он же обещал, но… разве он обещал, что поможет мне выучиться? Это я надеялась, что стоит только переехать и зажить с богатым мужчиной, как я сразу же поступлю на выбранную профессию и буду заниматься любимым делом. Это я мечтала, Шахов ничего не обещал. Ему вообще это не нужно, ему главное, чтобы дома его ждала послушная кукла, которая приветливо улыбается на мероприятиях, разодетая в баснословно дорогие платья, а дома снимает их и так же послушно и с улыбкой раздвигает ноги. Безотказная, удобная, красивая и тупая картинка.

Я закрываю глаза и отвечаю на поцелуй, хотя мне хочется разрыдаться от правды, от того, что я такая дура,

знала

на что

шла?

Глава 18

Месяц после приезда бабушки в Москву пролетел незаметно. Каждую свободную минутку я старалась проводить у бабули, особенно в дни после операции, когда ей так важно было восстанавливаться. Даже про свои переживания по поводу поступления забыла пока, не это было на первом месте. Да и все равно с университетом я уже по всем фронтам, что называется, пролетела, так как все сроки подачи документов давным-давно вышли. Но и бабушку в последнее время навещать получалось все реже – Рустам выглядел недовольным, и мне пришлось не так часто к ней ездить. Я вообще лишний раз старалась про бабулю не говорить, чтобы не раздражать мужчину слишком сильно…

Поскольку работать мне запрещено, я была предоставлена целиком и полностью сама себе. Конечно, исключая моменты, когда Шахов возвращался домой. На самом деле работа, по мнению того же Рустама, у меня была. Во-первых, конечно, его ублажать, во-вторых, поддерживать красоту и

красивое тело для этой цели. Но когда у тебя вся жизнь состоит из того, что ты ешь строго полезную еду, занимаешься спортом и ездишь по салонам красоты, хочется взвыть.

Поэтому чтобы не умереть от скуки в заполненном прислугой доме, я читала книги, сама учила английский и изучала что-нибудь из той сферы, куда я мечтала поступить очень давно. Мне хотелось стать все-таки рано или поздно детским психологом, чтобы помогать малышам справляться с разными проблемами и травмами, избавлять их от страхов и переживаний. А пока… пока оставалось только мечтать, конечно.

Я сижу в палате бабушки, сжимая на коленях сумку. Она так быстро идет на поправку, что уже ясно, что совсем скоро ее выпишут. А мне так не хочется ее отпускать, не хочется снова оставаться одной… глупо, конечно, она не защитит меня от плохого. Сейчас не спрячешься за юбкой бабушки, если вдруг Шахов решит что-то сделать, сейчас я ее оберегать должна…

– Как ты, Лисонька? Как дела? – выдергивает меня из размышлений ее голос.

Я вскидываю голову и улыбаюсь широко и уже заученно. В последнее время у меня отлично получаются только два дела – врать и изображать искреннюю улыбку даже если рыдать навзрыд хочется.

– Все хорошо, бабуль, не переживай. Как ты себя чувствуешь? – сжимаю ее ладошку в своей руке, - Врач сказал есть тебе побольше фруктов, а ты ни к чему не притрагиваешься.

– Я ем, когда хочется. Не беспокойся обо мне, внучка, все хорошо, - она улыбается ласково, - Ты уже поступила в университет?

Глаза у бабушки голубые, родные, добрые-добрые и такая в них надежда… Знаю, что она хочет для меня лучшего, знаю, что переживает. Поэтому и лгу снова:

– Да. Подала документы сразу в три института, и выбрала самый-самый лучший, - даже улыбаюсь натурально, а у самой так паршиво на душе, что любимую бабулю вот так вот мерзко обманываю, вру, глядя в глаза.

И ведь она верит мне, на слово верит, никакого подтверждения даже не требует.

– А я знала. Ты у меня умная, Лисонька, хорошая девочка, ты везде пробьешься, - ба закрывает глаза ладонью, поспешно вытирает слезы, - Я так рада за тебя! Увидела бы тебя мама – так бы тобой гордилась, такая ты выросла…

От ее слез мне еще хуже. Какая же я внучка, что вот так… У меня у самой подкатывает комок слез к горлу, и я поспешно бросаюсь ее успокаивать.

– Ба, ну не плачь, чего ты! Все же хорошо, все правда хорошо!

– Да, да… ты прости меня, это я так… рада за тебя, очень рада! Моя умница!

Я обнимаю бабушку, зажмуриваюсь крепко. «Это ненадолго, скоро все кончится» - успокаиваю себя. Успокаиваю и сама не верю.

– А твой жених не придет? – звучит неожиданно вопрос.

– Жених?

Я отстраняюсь, снова сажусь на свое место.

– Да. Это ведь он помог операцию организовать, да? А я ведь и не видела его ни разу. Хоть бы поблагодарила его лично, хороший наверное человек.

Мне еле удается сдержать смешок. Что ж… в каком-то плане Шахова действительно сложно назвать плохим. Он действительно очень сильно помог, спас фактически моего единственного родного человека. Он щедрый. Жесткий, жестокий, способный идти по головам, не жалея никого, используя любые методы. И это наверняка бизнес накладывает отпечаток, ведь, ворочая такими огромными деньгами, невозможно быть мягкотелым и понимающим. Хочется верить, что именно так…