Собственный выбор
Шрифт:
– Нет, ты побудешь в больнице, а я сам с ним поговорю, - Белоярцев прищурился.
– Мир, это моя сестра пострадала от рук моего сотрудника, - покачала головой его жена. – И это мне решать….
– Ты его просто так отпустишь? – Холодно уточнил дядя Мирон. – Да после того, что он сделал, его надо в ближайшем болоте….
– Я не сказала, что так не сделаю, - Людмила Пална успокаивающе погладила мужа по плечу. – Но все будет зависеть от того, что он скажет.
– Я тоже хочу с ним поговорить, - подал я голос, вклиниваясь в семейный спор.
–
– Дядя Мирон даже слушать не стал. – Я тебе потом передам весь разговор в деталях. А пока ты должен выздоравливать и….
– Ой!
– В палату заглянула та самая медсестра, которую я выгнал некоторое время назад. Она несмело прикрыла за собой дверь.
– Что-то с Женей? – Приподнялся я на локте.
– Нет-нет, с вашей женой все в порядке. Я просто пришла, чтобы известить вас о том, что операция закончена. Внутреннее кровотечение удалось остановить, правда, крови она потеряла прилично, но здесь всегда содержится запас донорской. Нейрохирурги прооперировали голову, все гематомы убрали, сейчас надо наблюдать. Операции на бедре и позвоночнике проведут, когда она немного стабилизируется, - девушка испуганно посмотрела на покачнувшуюся Людмилу Палну, которую Белоярцев быстро прижал к себе. – Она сейчас в послеоперационной лежит, ее понаблюдают какое-то время и привезут сюда.
Я с облегчением откинулся на подушку. Жива. Она выжила. Смогла. Теперь дело за малым: надо провести операции над травмами, которые самой ее жизни угрожать не будут. Это легче, проще….
– Почему она назвала Евгению твоей женой? – Услышал я вопрос от дяди Мирона, когда дверь за медсестрой закрылась.
– Кто-то там на дороге решил, что она моя жена, - не стал врать я. – Так и пошло – поехало.
Людмила Пална с мужем переглянулись.
– Ладно, я пойду, поговорю с врачами, - сказала женщина.
– Я с тобой, - Белоярцев открыл перед женой двери палаты и, прежде чем выйти, бросил на меня странный взгляд, выражающий… одобрение, что ли.
Меня оставили одного ненадолго, так как минут через десять в палате появились два мужчины, притащившие с собой какое-то оборудование. Они подключили его к уже имеющемуся, проверили, как все работает, и ушли.
Потом мне позвонила мама, которой уже донесли, где я, и что со мной. Пришлось ее успокоить, но потом трубку взяла бабушка и строго спросила, что с Женей. Пришлось рассказать то, что объяснила нам медсестра.
– Смотри у меня! – Пригрозила мне бабуля. – Попробуй теперь только от девочки такой отказаться, пока она болеет!
– Ба, ты кем меня считаешь?!? – Возмутился я.
– Вот теперь и доказывай, кто ты есть. Только не мне и с гонором, а ей и со смирением. Нечего тут возмущаться, - наставительно ответила она мне и прервала звонок.
– Час от часу не легче, - проворчал я.
И кто ей сказал, что я собираюсь бросить Женю в беде? Хотя, а как я буду ей помогать во всём, если даже… ни разу ей не намекнул о своих чувствах? Кем она меня посчитает, когда я ей сообщу, что буду все время рядом с ней? Надо бы просчитать
Евгению, обвешанную аппаратурой и какими-то трубками привезли через час. Перенесли, переподключили, снова все проверили и вручили мне кнопку вызова, чтобы в случае непредвиденной ситуации я вызвал помощь.
Когда все вышли, я осторожно сполз с кровати и по стеночке дошел до Жени. Она бледная до синевы, с головой, обмотанной бинтами, с перевязанной рукой, закрытая каким-то больничным белым одеялом…. Я сел на пол, нащупал ее ладонь с характерной прищепкой на пальце и положил голову на ее кровать. Главное, что ее сердце бьется, пусть и стоящий рядом аппарат от этого противно пищит над ухом. Не это главное. Она жива, врачи успели….
– Как она? – Я даже не заметил, как дядя Мирон вошел в палату.
– Живая, - я невесело усмехнулся. – А где Людмила Пална?
– Разговаривает с этим… Володей, - выплюнул он так, что все сразу стало понятно.
– Ты ведь тоже хотел с ним поговорить, - припомнил я.
– Я поговорил, - дядя Мирон погладил пальцами костяшки правой руки. Содранные. Без перчаток бил. – Давай-ка я тебя на кровать перенесу, - он зачем-то сгреб меня на руки и перетащил на мою кровать.
Я даже не сопротивлялся. Наверное, ему не хотелось, чтобы Людмила Пална видела меня возле Жени в таком виде.
– Мама звонила, - отчитался я, когда смог вытянуться на кровати.
– Ругала? – Белоярцев покосился на меня.
– Нет, - я усмехнулся. – Зато бабушка велела не бросать Женю, - признался неохотно. Но с кем мне еще это обсуждать.
Дядя Мирон сложил руки на груди.
– Игнат, у тебя это к ней серьезно? – Кивнул он на лежащую на другой кровати девушку.
Просёк, значит. Ну, конечно, он же не идиот, видит все. Да и меня давно знает уже….
– Серьёзно, - не стал отрицать я. – Только вряд ли она на меня внимание обратит когда-нибудь. Но я буду рядом, пока нужен ей.
– Так стань нужным и на потом, - предложил он.
– Как? – Нахмурился я.
– Ребенка ей заделай что ли, - развел руками Белоярцев.
Я посмотрел на него, как на ненормального.
– Не думаю, что у нас до этой возможности вообще дойдет, - скривился я, но быстро замолчал, так как в палату вернулась Людмила Павловна.
Жена Белоярцева сейчас выглядела настолько сосредоточенной и решительной, что мне стало не по себе.
– Ну, что? – Дядя Мирон тут же оказался рядом с ней.
– Он же просто ненормальный…, - прошипела она, принявшись метаться по палате, и прикусила губу.
– И что ты в итоге придумала? – Белоярцев обнял ее, останавливая хаотичное движение.
– Что проблему надо решать быстро. Иначе остается слишком много рисков, - Людмила Павловна выкрутилась из объятий мужа и подошла к Жене. – Мы рисковать больше не будем. В нашей семье все должны быть в безопасности.
Глава 20
Евгения