Собственный выбор
Шрифт:
Мне снилась какая-то лютая муть. Я почему-то плыла через замерзшее озеро, прямо сквозь лед и ледяные иглы впивались в мое тело, принося боль и жжение. Я ничего не понимала, потому что еще и дышать было как-то тяжеловато. Я попыталась открыть глаза, но перед глазами почему-то стояла темнота. Лишь рядом что-то противно пищало и гудело. Я пошевелилась, так как тело основательно затекло и из груди вырвался непроизвольный стон, так как резко и сильно заболела спина.
– Что? – Рядом послышался знакомый голос. – Женя, ты меня слышишь? – Снова спросил этот самый голос.
Шевелиться я больше
– Мх-а, - вырвалось из меня, вместо привычного «да».
– Так, не шевелись, я сейчас, - снова все тот же знакомый голос.
Кто же это? Сергей? Васька? Кто-то еще? Нет, не они. Их голоса я хорошо помнила. А этот…. Перед глазами вдруг встало видение, где в меня летит грузовик, и я непроизвольно дернулась и застонала. Кажется, я знаю, что со мной и кто тут рядом.
– Сейчас, врачи уже скоро будут, - ладонь успокаивающе прошлась по моей щеке.
– Иг-ат, - я все же разлепила губы и позвала парня.
– Да, я здесь. Потерпи несколько секунд. Сейчас легче будет, - снова легкое прикосновение к щеке.
– С-кль-ко… пш-ло?
– Снова бессвязно выдавила из себя, надеясь, что он меня поймет и осознает, что я все помню.
– Два с половиной…, почти три дня. Ты не нервничай, тебя прооперировали, с тобой все хорошо будет, - ответил он и я услышала стук двери. – Ну, где вас носит? – Рыкнул он на кого-то.
Перед глазами вспыхнул свет, и я принялась растерянно моргать, потому что на глаза тут же набежали слезы, из-за которых я ничего не видела. Видимо, проснулась я глубокой ночью в темноте, а сейчас включили освещение. Тогда, что здесь ночью делает Игнат? Или он совсем не пострадал (что маловероятно) и сейчас его приставили присматривать за мной?
– Игнат, - позвала, сосредоточившись и пытаясь сосредоточиться хоть на одном лице, которые нависали надо мной. Тут же все остальные лица исчезли и передо мной возникло одно единственное. Деталей я разглядеть не могла, но вид у него был не настолько плохой, насколько я себе представляла. У меня губы непроизвольно в улыбке разъехались. – Живой.
– Живой? – Вдруг прошипел он. – Я-то живой, а вот ты себя на кой черт подставила? Я чуть не поседел, пока тебя из машины вырезали!!!
– Молодой человек, на жену кричать будете, когда она выздоровеет, - Игната оттеснили в сторону и мне в плечо воткнулась игла. – Поспите до утра, юная леди. Вам сил нужно набираться, - настоятельно рекомендовал все тот же голос и сознание мое снова поплыло.
– Да спит она еще, - проснулась я под неясный спор, проходивший где-то рядом.
– Но Игнат сказал, что она просыпалась ночью, - я узнала голос Людмилы Павловны.
– Вот вернется с процедур, тогда и спросим его, - второй голос был мужским и мне подумалось, что это Белоярцев так шепотом разговаривает.
Я облизнула распухшим языком сухие губы и открыла глаза.
– Люда, - позвала тихо.
Та тут же подскочила ко мне.
– Ну, слава богу! Женька, ты нас всех так напугала, - у нее даже голос сорвался. – Васька с Сережкой мне телефон весь оборвали, а Златка вообще грозится сюда приехать, - обвинительно сообщила она мне.
Я попыталась улыбнуться.
– Извините, - просипела. Горло
– С ума сошла извиняться? – Вдруг перешла она на совсем другой тон. – Если мы за тебя волнуемся, то это проблемы сугубо наши. Не переживай за это.
Я поморщилась.
– А… мама? – Неуверенно протянула я.
Людмила звякнула чем-то над моим ухом.
– На, попей, - мне в губы уперлась пластиковая трубочка. – Тете Клаве я сказала, что ты попала в небольшую аварию, но пострадала не сильно. Просто разбила телефон и позвонить не можешь, но через несколько дней обязательно поговоришь с ней.
Я сделала несколько глотков воды.
– Наверное… позже, - выдохнула я. Меня и этот то разговор уже неимоверно измотал. – Игнат как?
– У него все хорошо, - ответил мне вместо сестры Мирон Радимович. – Небольшое сотрясение и пара ссадин. Сейчас ему голову снова просветят, чтобы динамику проследить и вернут в палату, - говорил он негромко и очень разборчиво, чтобы меня лишний раз не напрягать.
– А я? – Задала я главный вопрос.
– А ты у себя после нас всех, мамы и Игната на последнем месте, - проворчала Людмила. – Но врачи сказали, что жить будешь. У тебя что-то с позвоночником, с костью бедра, головой и рукой. Диагнозы я не знаю, но лечить тебя сейчас начнут на совесть. Я проверила, тут сейчас лучшие врачи в регионе.
– Позвоночником? – Медленно стало доходить до меня. Я попыталась понять, могу ли пошевелить ногами, но вместо этого снова пошевелилась и почувствовала дикую боль в спине.
– Ш-ш, не шевелись, - сестра положила руку мне на плечо. – Врачи меня уже заверили, что после реабилитации ты сможешь двигаться.
– Но позвоночник, - почти проплакала я. – Это же….
– Постарайся сейчас не двигаться, и все будет хорошо. Тем более, что как только ты немного окрепнешь, тебе проведут еще операцию, - заверила она меня.
– Угу, - я постаралась успокоиться. Давалось это с трудом. Я больше не слышала, что мне говорила Людмила, не думала ни о чем, кроме того, как я смогу жить без возможности встать на ноги. Ведь, если врачи ничего не смогут сделать, то я останусь инвалидом до конца жизни, какой бы она не была.
– Пропустите, пожалуйста, - вдруг отвлек меня незнакомый голос. – Девушке надо поесть.
– Что это такое? – Как-то недоверчиво спросила моя сестра.
– Тут питательная смесь. Это протеины и прочие важные микроэлементы, - надо мной склонилась женщина и показала мне что-то вроде бутылочки для воды, что используют спортсмены. – Евгения Павловна, вам нужно поесть.
Ну, смесь на вкус была почти безвкусной, но, если я хотела выздороветь, то силы мне еще понадобятся. Сейчас главное это чтобы врачи вылечили меня, а уж я постараюсь встать на ноги.
– Она очнулась? – Услышала я голос Игната и чуть не подавилась. Затем он навис надо мной. – Я сам, - резко бросил он медсестре и забрал у нее бутылочку. Я тут же смутилась. Мало того, что он видит меня в таком неприглядном виде, так еще и кормить сам вздумал.
Но, слава богу, смесь быстро закончилась. Он убрал бутылочку в сторону и, нахмурившись, принялся разглядывать меня. Мне стало совсем не по себе.