Сочинения в двенадцати томах. Том 3
Шрифт:
3
Может быть, правительство имело основание быть недовольным неточностью, неполнотой результатов анкеты. Но зато, если Наполеону желательно было узнать мнение владельцев бумагопрядилен о том, что нужно сделать для того, чтобы поправить дела, то он мог быть вполне удовлетворен: там, где они вообще высказывались по этому поводу, они в один голос умоляли императора о полном запрещении ввоза во Францию иностранной пряжи и иностранных бумажных материй. Жаловались иногда и на другое, но этот мотив звучит чаще и настойчивее прочих.
Жаловались на сокращение сбыта и приписывали его войне с третьей коалицией, финансовой неустойчивости, отсутствию кредита, но чаще всего — конкуренции иностранцев. При этом сплошь и рядом именно называли англичан, хотя ввоз их товаров уже давно был воспрещен. Промышленники Руана и всего департамента Нижней Сены, например, утверждали, что англичане умышленно пускают товар (особенно ситцы) по ничтожной цене, чтобы уничтожить французское производство [60] .
60
Нац.
Императору подается петиция от имени промышленников Парижа, Нижней Сены, Сены-и-Уазы и вообще из департаментов, где существовала бумагопрядильная индустрия, и все хлопочут о том же.
Фабриканты делают решительный вывод: борьба с наводнением Франции английскими товарами немыслима; если пускать в ход какие угодно повышения таможенных ставок, англичане будут в состоянии и впредь соответственно понижать цены на товары. Они могут позволить себе это, ибо сырье обходится им «почти ни во что» вследствие огромных колониальных владений. Единственное средство спасти и укрепить французскую хлопчатобумажную индустрию заключается в полном (безусловном) воспрещении ввоза во Францию каких бы то ни было выработанных за границей бумажных материй. Французское производство удовлетворит всем потребностям внутреннего рынка, иначе хлопчатобумажная промышленность Франции «умрет в своей колыбели». Полное воспрещение и строгий таможенный надзор — вот что рекомендуют императору петиционеры [61] . Программа континентальной блокады начинает формулироваться все отчетливее. Для иллюстрации бессилия пока принятых мер фабриканты указывают на очень критическое положение, в котором они находятся именно в эту зиму 1805/1806 г.
61
Нац. арх. AF. IV. 1318. M'emoire pr'esent'e `a Sa Majest'e, 8 janvier 1806: Sire, nous supplions Votre Majest'e de d'ecr'eter dans le plus bref d'elai la prohibition absolue de tous cotons fil'es, toiles peintes, tissus de tout genre, en tout coton et fil de coton, et nominativement des toiles de coton blanches et nankins de l’Inde. 2, de joindre `a ce d'ecret les mesures de surveillance et d’ex'ecution qu’il vous plaira ordonner dans votre sagesse et des dispositions p'enales assez rigoureuses pour comprimer la fraude.
Ходатайствуя о полном воспрещении какого бы то ни было иностранного ввоза бумажных материй, указывая на «полную иллюзорность» того пункта декрета от 6 брюмера XII года (1803 г.), где речь идет о ввозе материй незапрещенного происхождения, подчеркивая, что, пока эта оговорка существует, англичане не перестанут ввозить всякими правдами и неправдами свои товары, фабриканты заявляют Наполеону, что оппозиция против этого желанного полного запрещения ввоза исходит с двух сторон: от тех, кто занимается «спекуляциями во вред национальной индустрии», и от тех, кто боится, что французское производство не будет в состоянии удовлетворить всем потребностям внутреннего рынка, т. е. от купцов и от потребителей. Фабриканты хотят считаться лишь с последним мнением, и они утверждают, что оно неосновательно, что национальное производство удовлетворит всем потребностям внутреннего рынка, но, конечно, нельзя при этом ждать, пока оно будет доведено до совершенно отчаянного положения; нужно вовремя поддержать и укрепить его [62] .
62
Нац. арх. AF. IV. 1318. M'emoire pr'esent'e `a Sa Majest'e, 8 janvier 1806.
Руанским промышленникам вторит и самая авторитетная в глазах властей торговая палата Империи. По мнению комиссии Лионской торговой палаты, Англия в 1806 г. ввезла бумажных материй во Францию на 60 миллионов франков, и палата с жаром хлопочет о полном воспрещении ввоза [63] .
Промышленники департамента Роны, департамента Дромы тоже умоляют «героя, который управляет Францией», издать запретительный декрет и, кроме того, прямо подсказывают ему содержание будущего знаменитого берлинского указа. Император должен воспользоваться своими победами, должен закрыть все порты континента для гордых островитян [64] . И снова, и снова они убеждают императора, что напрасно боятся, будто французская промышленность будет не в состоянии сфабриковать нужное количество бумажной пряжи.
63
Архив Лионской торговой палаты, 149 (заседание 14 frimaire, XIV года). М. Rubichon ходатайствует о «prohibition absolue» для «toutes les toiles de colon en blanc, import'ees de l’Angleterre». Палата — присоединяется. См. там же, 159.
64
Consid'erations `a l’appui du m'emoire pr'esent'e `a Sa Majest'e l’Empereur par les fileurs et tisseurs du d'epartement du Rh^one et par les fileurs et tisseurs du d'epartement de la Dr^ome (Crest, 17 f'evrier 1806;
Конечно, голос фабрикантов Нижней Сены, а также Парижа и тех немногих мест, где бумагопрядильная индустрия была пока больше всего развита, мог иметь серьезное значение. Но Наполеона, как мы только что видели, с жаром молили о том же и прядильщики, и ткачи тех департаментов, где эта индустрия хоть и не была пока так сильно развита, но обещала очень распространиться в будущем. В г. Крэсте, например, из 4 тысяч жителей более 500 занимаются этим делом и т. д. И все они настаивают на полном, безусловном воспрещении, ибо иначе англичане, воспомоществуемые вывозными премиями своего правительства, все равно наводнят своими материями Францию [65] .
65
Consid'erations `a l’appui du m'emoire pr'esent'e `a Sa Majest'e l’Empereur par les fileurs et tisseurs du d'epartement du Rh^one et par les fileurs et tisseurs du d'epartement de la Dr^ome. Fait `a Crest, le 17 f'evrier 1806 (cm. приложения).
Таково общее единодушное желание владельцев прядилен и ткацких. Но правительство знало, что есть и такие фабриканты, которые относятся к этому желанию с тревогой, что владельцы ситцевых мануфактур не во всем разделяют мнение прядильщиков. Дело в том, что в годы Консульства и первые времена Империи, особенно же в начале 1806 г., когда вопрос о воспрещении ввоза иностранных бумажных материй и иностранной пряжи стал на очередь дня, проявился вполне определенный антагонизм интересов не столько между прядильщиками и ткачами, не столько между бумагопрядильными и бумаготкацкими мануфактурами, сколько между промышленниками обеих этих категорий вместе и ситцевыми фабрикантами. Прядильщики и ткачи желали полного воспрещения ввоза пряжи я бумажных (беленых) материй, ситцевые фабриканты — полной свободы ввоза. Из одного документа, сохранившегося в делах министерства внутренних дел, мы узнаем об аргументах обеих сторон [66] .
66
Нац. арх. F12 1562. M'emoire en faveur de la prohibition des files et tissus de coton 'etrangers etc. Fait `a Crest le 1 mars 1806. Daby, membre de la Chambre de commerce de Crest (примечание: l’auteur n’a plus depuis quelques ann'ees ni filature, ni fabrique). Он — сторонник запретительной системы, но весьма беспристрастен в изложении чужих взглядов.
Владельцы прядилен и ткацких мануфактур заявляли, что Франция покупает в год на 80–100 миллионов франков пряжи и бумажных материй, «происходящих из Англии» (прямая торговля с Англией была уже невозможна); что эта сумма уплачивается не французскими товарами, но звонкой монетой; что Франция уже может обойтись без этих заграничных товаров, так как у нее уже есть довольно много промышленных заведений, и еще больше может открыться в будущем; что этот промысел дает работу многим десяткам тысяч рук и может дать еще больше.
Противники запрещения возражают: 1) что ввоз иностранной бумажной пряжи и бумажных материй дает государству (таможням) от 10 до 12 миллионов франков ежегодно; 2) что эти ввозимые материи дают работу французским ситцевым мануфактурам, где работает 40 тысяч человек; 3) что французские прядильни и ткацкие не в состоянии дать ситцевым мануфактурам ни такого количества нужной пряжи и нужных тканей, ни таких тонких, что ни по цене, ни по качеству французские ткани и французская пряжа не могут соперничать с английскими мануфактурными провенансами [67] .
67
Там же.
Ситцевые фабриканты в Брюсселе в 1803 г. обратились в торговую палату своего города, а эта палата — к Бонапарту с просьбой изъять индийские бумажные ткани из-под действия декрета от 1 мессидора, требовавшего представления «удостоверений о происхождении» тех или иных материй. Они настаивали не только от своего имени, но и от имени ситцевых фабрикантов департаментов Верхнего Рейна и Сены-и-Уазы, что всем им придется прекратить производство, если с этих привозимых материй не будут сняты стеснения. На самые материи они смотрели как на сырье, которое в данном случае поступает в дальнейшую обработку, а посему и не может быть приравнено к товарам, идущим непосредственно в потребление. Они указывали и на то, что подобное изъятие уже раз было допущено (после закона от 10 брюмера V года был издан закон от 19 плювиоза того же года, вводящий это изъятие). Они указывали, что в одной только Бельгии на ситцевых мануфактурах кормится 15 000 рабочих, т. е. «с женами и детьми 50 000 человек» [68] .
68
Нац. арх. F12 616–617. 1) Aux citoyens membres composant la Chambre de commerce de Bruxelles. Bruxelles, 25 messidor, an XI. 2) A Napol'eon Bonaparte, premier consul de la R'epublique francaise etc. la Chambre de commerce de Bruxelles (на полях: env. le 27 fructidor).