Сочинения

Феодор Студит

Итак, когда ты намереваешься молиться, то благодари Господа и Владыку за то, что Он привел тебя из небытия в бытие, что избавил тебя от всякого заблуждения, призвав и удостоив быть причастницей ведения о Нем Самом, от заблуждения языческого, от заблуждения еретического, потом за то, что Он подготовил тебя к началу монашеской и равноангельской жизни после наслаждения общественной жизнью. Размышление об этом в достаточной мере расположит душу к сокрушению и пролитию слез. Отсюда — просвещение сердца, услаждение духа, стремление к Богу, а когда это пребывает в сердце, то прогоняется всякий порок.

Когда таким образом вознесешь благодарность Богу, исповедуйся пред Ним, говоря: «Ты знаешь, Владыка, сколько я грешила пред Тобою и сколько грешу каждый час», — припоминая такой–то

и такой–то грех и ведением, и неведением, впрочем, не перечисляя без разбора то, что усиленным припоминанием может причинить вред душе. Отсюда произойдет у тебя благодать смиренномудрия с сокрушением сердца и страхом воздаяния Божия.

После этого проси, вздыхай, умоляй Господа твоего о прощении грехов и укреплении тебя на будущее время для угождения Ему, говоря: «Более, Господи мой, Господи, не буду прогневлять Тебя, более не буду любить ничего другого, кроме Тебя, поистине достойного любви; а если опять прогневаю, то, припадая к милосердию Твоему, молю даровать мне силу, чтобы я могла угождать Тебе».

Если явится тебе мысль совершить еще что–нибудь доброе, усердно проси о том. После того призывай Пресвятую Богородицу, чтобы Она помиловала тебя, святых Ангелов, того Ангела, который является хранителем жизни твоей, чтобы он охранял тебя и покровительствовал тебе, Предтечу, апостолов, всех святых и тех, кого ты особенно обычно призываешь, и того, память которого совершается в этот день.

В этом, кажется мне, состоит сила молитвы. И хотя каждый может молиться иными словами, а не одними и теми же постоянно, ибо и молящийся сам в себе не всегда говорит одно и то же, но сила молитвы необходима одна и та же для всех, по моему мнению.

Бодрствуй, молясь о должном, постоянно совершенствуясь и строгой жизнью представляя себя угодной Господу.

Послание 43. К Иосифу, брату и архиепископу [ [76] ]

И первое письмо братской и отеческой святости твоей было исполнено глубины, хотя по количеству слов оно было мало, и второе полно всякого ведения и смиренномудрия, имея один только недостаток — незаслуженные похвалы мне, бедному. А я не для красоты речи, нет, но истину сказал, что ты сияешь среди нашего поколения в архиепископском сане, подобно Святым Отцам. И я не погрешил бы, назвав тебя столпом и утверждением Церкви, прекраснейший брат мой. Ибо всякий, заступающийся и страждущий за истину, является ее основанием и вершиной.

76

Написано в 809 г.

Хорошо, что ты просмотрел тетради [ [77] ]. Твое напоминание, вернее, приказание послужило для нас поводом к рассмотрению и разрешению этого предмета, которое вместе с другими приложениями, по совету отца нашего, в вышеупомянутых тетрадях я послал твоей святости, не привнеся от себя самого никакого суждения во всем сочинении. Ибо нельзя быть законнее закона и справедливее правила: только выбрал и соединил, хотя и неискусно, мнения и заповеди божественных Отцов, как того требовало содержание учения противника. Если ты не откажешься от труда прочитать, то, я уверен, это будет полезно.

77

, или — лист, сложенный в четыре части.

Поскольку мир несомненно прекрасен, — я люблю его, хотя и грешник, — и надо склоняться к нему, то мы и делали это, пока было возможно, «удалив много тяжести», по выражению божественного Кирилла, — отчасти тем, что, по общему совету, хранили молчание, когда еще раньше объявили невинным сочетавшего прелюбодеев. Тогда я находился там, а молчание — это отчасти согласие, ухватившись за которое, противники, как ты знаешь, старались отклонить нас от противодействия. Отчасти мы делаем это тем, что когда объявлено было второе оправдание его поправшими законы Божии, мы говорили: «Пусть он только перестанет священнодействовать, продолжая

пользоваться почетом, по правилу святого Василия» [ [78] ]. Вместо этого он служил уже два года вместе с патриархом, — вот что страшно и превышает экономию.

78

К Амфилохию. Правило 70. Творения в русском переводе. Т.VII. С.103. М., 1892

Не стану говорить о ложных суждениях относительно того, почему мы удалились от него, и о том, как принимали участие в благословениях от пресвитера на пиршествах и в поминовении патриарха. Но пока мы настолько склонялись к экономии, они, напротив, с упорством возрастали во грехе. Бог же прозревал нечто лучшее — чтобы и мы, смиренные, не напрасно переносили первую ссылку и чтобы вторгшееся в мир прелюбодеяние не было признано чем–то маловажным от излишнего снисхождения к сочетавшему прелюбодеев.

Поэтому теперь, возлюбленный, настало время говорить нам: до каких пор ты будешь применять экономию? Покажи свою готовность когда–нибудь и строить. Согласно с божественным Василием, нам нужно в точности следовать правилам, ибо одни речи до войны, и другие — после войны. Теперь нужно в терпении проводить наши дни, как ты внушал, и молиться за гонителей. Я соглашаюсь и с радостью принимаю три твои почтенные изречения: не разделять Церкви из–за падения одного человека, не принимать участия в его разрешении и иметь общение со всяким не осужденным священником. Таков их смысл. Прости мне, брат, если я не для научения, но для общей пользы разъясню эти слова.

Относительно первого: из–за одного человека мы не отделяемся от Церкви, которая от севера, и запада, и моря (Ис.49:12), и даже от здешней Церкви, конечно, кроме одобривших прелюбодеяние. Ибо они — не Церковь Господня; если же они — Церковь, то мы, то есть не принимающие сочетавшего прелюбодеев, отделяемся от этой Церкви из–за одного человека, принятого в общение с ней. А так как они — не Церковь Божия, то поистине они отделяются от Церкви Божией из–за одного человека, принятого в общение с ними, уподобляясь тем, о которых говорится в летописях. Мы же не отделяемся от нее из–за такого человека. Относительно второго: мы не принимаем участия в разрешении его, ибо не имеем общения с явно разрешившими его. Если бы мы имели общение с ними, то вместе с тем принимали бы участие и в разрешении его. Но так как мы благочестно не вступаем в общение с разрешившими, то, несомненно, не принимаем участия в разрешении его.

Относительно третьего: со всяким неосужденным священником мы имеем общение. Поэтому мы не имеем общения и с Иосифом, как открыто осужденным, осуждены же, конечно, должны быть, и те, кто служит вместе с ним, низложенным. Если бы мы имели общение с ними, как с невинными, то невинным был бы и Иосиф, служащий вместе с ними. Но так как он поистине осужден, то мы и не имеем общения с ним, а также, конечно, и с теми, кто служил вместе с ним, тоже осужденными.

Итак, слова твоей святости тверды, и поэтому мы соглашаемся с ними. Да будет между нами, через истинное согласие здесь, нерасторжимый союз и в будущем веке, любезнейший брат мой, чтобы и нам, смиренным, удостоиться хотя бы немногого в наследовании доблести Отцов наших! Что же касается города твоего, то в нем ты возжег высокое пламя благочестия, которого человек не погасит вовеки. Не печалиться следует, но радоваться этому, как и я, окаянный, радуюсь рассеянию смиренного монастыря моего; ибо это рассеяние — ради Господа. И не только в том великая слава, что столь многие устояли, не преклонив колен, но хотя бы один, потому что лучше один, творящий волю Господню, нежели тысяча грешников (Сир.16:3). И не ты виновен в рассеянии их — хотя некоторые и болтают об этом, — но я, несчастный. Да будет у нас, если позволишь, общение в том и другом! И такую ты получишь награду за благоугодное рассеяние братьев, какой я желал бы себе за оставление Солуни ради закона Божия. О страже моем ничего не скажу, — такой он человек, единодушный с Иосифом.