Социализм. «Золотой век» теории
Шрифт:
Западные социал-демократы, в том числе и левые, поддержали меньшевиков, защищавших плюрализм и демократию (правда, нередко отступавших от них, когда большевики оказывались в меньшинстве). Даже представительница левого крыла германской социал-демократии Р. Люксембург писала о позиции Ленина: «Эта точка зрения… представляет собой систему ни перед чем не останавливающегося централизма, жизненным нервом которого является, с одной стороны, резкое ограничение и отделение организованного авангарда профессиональных активных революционеров от окружающей их неорганизованной, но революционно-активной среды, а с другой стороны, строгая дисциплина и прямое, решающее и категорическое вмешательство Центрального Комитета партии во все проявления жизни последней» [1049] .
1049
Цит. по: Каутский К. Диктатура пролетариата. От демократии к государственному рабству. Большевизм в тупике. С.152-153.
Люксембург в 1904 г. была решительным критиком большевизма, а в 1918 г. стала матерью-основательницей Коммунистической партии Германии. Кто изменил свою позицию – Ленин или Люксембург, что все
1050
Забавно, что Каррер д’Анкосс выводит дальнейшие конфликты Ленина и Люксембург из злопамятности Ленина, не забывшего обиду 1904 г. (С.73). Такому примитивному объяснению помогает стереотип «восточной дикости», отработанный биографами Сталина, чуть ли не все действия которого в 20-30-е гг. объясняются злопамятностью. Ленин под пером французского академика тоже превращается в коварного злопамятного дикаря. Одно непонятно – почему Ленин то и дело сближается с Люксембург, когда их идеи оказываются близкими, и в итоге Люксембург становится организатором компартии Германии, получавшей помощь большевиков.
1051
Цит. по: Фляйшер Г. Между Марксом и Лениным. Роза Люксембург и русская революция. // Германия и русская революция. 1917-1924. М., 2004. С.131.
Это понимание, неприемлемое для Ленина в 1902 г., когда он видит в стихийности источник буржуазного влияния, становится ближе лидеру большевизма в ходе революции 1905 г. Наблюдая самоорганизацию масс и одобрительно воспринимая результат их творчества в виде советов, Ленин увидел в них необходимый баланс между спонтанностью и централизмом. Взаимодействие этих двух начал станет формулой большевизма в 1917-1918 гг. Люксембург до конца своих дней останется сторонницей радикального движения снизу, самоорганизации пролетариата. Из этого вытекает ее умеренная критика действий большевиков после прихода к власти. Но она верит, что массы распорядятся своей победой в соответствии с марксистской стратегией. Отсюда – терпимость Люксембург к большевизму 1917-1918 гг., который, при всех своих авторитарных «ошибках» высвобождал революционную энергию масс. Когда в полную силу проявилась деспотичная сторона большевистской политики, Люксембург уже не было в живых.
В 1904 г. на ленинское утверждение о благотворном организационном значении фабрики для пролетариата Люксембург ответила, что «такую дисциплину, которую имеет в виду Ленин, навязывают рабочим не только фабрика, но и казарма, а также современный бюрократизм, короче – общий механизм централизованного буржуазного государства» [1052] .
Люксембург в работе «Социальная реформа или революция?» утверждала, что социализм не может существовать как распределительная надстройка над существующим способом производства [1053] . Левые марксисты не додумывали эту мысль до логического конца: социализм предполагает отрицание индустриальной системы с ее концентрацией машинного производства. Нужен новый, не индустриальный способ производства, чтобы возникли социалистические отношения.
1052
Там же. С.132.
1053
См. Бровко Л.Н. Указ. соч. С.71.
Фабрика основана на управлении человека человеком, а коммунистическая ячейка – на братстве, равноправии и альтруизме. Радикальный (даже в сравнении с Лениным) большевик, а затем – меньшевик Александр Богданов попытался найти новые мотивы альтруизма на уровне психологии: «Дело идет о возрастающей общности основного содержания опыта, а не бесчисленных частных переживаний, о возможности полного взаимного понимания людей, а не об их психическом тождестве; о способности каждого во всякое время овладеть какой угодно частью опыта других людей, а не о фактическом обладании всем этим опытом» [1054] . Такое возможно только при идеальных коммуникациях. Но даже если возникнет такое «универсальное общение», построить взаимопонимание будет нелегко из-за психологических различий и инерции эгоизма. Но во всяком случае социальные различия будут устранены: «Работник будущего общества будет настолько же инженер, насколько рабочий: тип синтетический, сливающий в себе раньше разделенные функции» [1055] . Это невозможно представить себе в условиях фабричной системы, во всяком случае до ее полной автоматизации. Координационные функции в новом обществе также должны быть автоматизированы, что исключит злоупотребления. Богданов предусматривает «создание центров, выясняющих и осуществляющих волю коллектива, но не управляющих им» [1056] . При этом центральная организация сохраняет только научно-статистическую функцию. «Центральному производственному аппарату остается тогда в этой области учитывать факты, но не предписывать нормы» [1057] .
1054
Богданов А.А. Вопросы социализма. М., 1990. С.43.
1055
1056
Там же. С.302.
1057
Там же. С.303.
Как марксист, Богданов исходит из возможности идеального по своей рациональности планирования, которому безропотно подчиняются все производители и потребители. Пока не созданы технические и культурные предпосылки таких альтруистических, неиерархических отношений, переход к коммунизму невозможен. Отсюда резкая критика Богдановым «военного коммунизма» 1918-1921 гг., большевистского «забегания вперед». «Разница немалая. Социализм есть прежде всего новый тип сотрудничества – товарищеская организация производства; военный коммунизм есть прежде всего особая форма общественного потребления – авторитарно-регулируемая организация массового паразитизма и истребления. Смешивать не стоит» [1058] .
1058
Там же. С.342.
У Богданова и Люксембург предельно сближаются два направления коммунистической мысли – марксистское и анархистское. Люксембург уповает на прямое действие масс, не опосредованное политическим центром. Богданов исходит из марксистских постулатов, но рисует модель безвластного общества, критикуя попытку создать «диктатуру пролетариата», подменяющую движение к настоящему коммунизму, к товарищеской организации производства и жизни. Эта идейная линия сдвига левого марксизма в сторону анархизма будет иметь плодотворное продолжение в ХХ веке.
Конструктивный социализм эсеров
К началу ХХ в. народничество оправилось от поражения первой половины 80-х гг. В 1901-1902 гг. была создана Партия социалистов-революционеров (ПСР), что означало возрождение революционного крыла народничества.
Идеологи эсеров внимательно отнеслись к теоретическим достижениям марксизма и стремились включить их в свой теоретический багаж. Идеолог ПСР Виктор Михайлович Чернов (1873-1952) писал об эсерах как о “партии, чтущей наряду с именами Маркса и Энгельса имена Лаврова и Михайловского” [1059] . Чернов выдвигает две ключевые ценности: “Я до сих пор считал этическим обоснованием социализма стремление рассматривать весь исторический процесс в его закономерном ходе с точки зрения интересов человеческой личности, с точки зрения ея всестороннего и гармоничного развития, предполагающего торжество общественной солидарности” [1060] Сочетание свободы личности и социальной солидарности определяло направление общественной эволюции, к которой стремились эсеры. Ни концентрация капитала, ни классовые интересы пролетариата не должны были встать выше этих ценностей. Сближение с марксизмом не значило поглощения. Программа ПСР признавала неизбежность развития капитализма в России и других среднеразвитых странах, но обращала внимание на двойственность этого процесса, особенно в странах, которые мы теперь называем Третьим миром. Капиталистическое развитие нельзя отождествлять с индустриальным прогрессом. Приветствуя «промышленный гений», Чернов считал капитализм лишь его оболочкой, которую можно свести к минимуму [1061] . Более того, «капитализм, как таковой, никаких положительных сторон не имеет» [1062] .
1059
Чернов В.М. К обоснованию партийной программы. Пг., 1918. С.6.
1060
Там же. С.10.
1061
Чернов В.М. К вопросу о «положительных» и «отрицательных» сторонах капитализма. // Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца XIX – начала XX века. Избранные произведения. М.,1994. С.37.
1062
Там же. С.40.
Применяя прудоновскую диалектику (унаследованную от Михайловского), Чернов утверждает, что у социально-экономического развития есть и положительные, и сугубо негативные стороны. «Взаимное соотношение между этими положительными и отрицательными сторонами, более благоприятное в высших отраслях индустрии и в странах классического капитализма, становится все менее и менее благоприятным при переходе к различным отраслям промышленности добывающей, в особенности же к земледелию, и к целым странам, хуже поставленным в международной экономической борьбе. Чем благоприятнее это соотношение, тем более развит современный индустриальный пролетариат и тем больше его значение сравнительно с остальной массой трудящегося и эксплуатируемого населения. Чем всестороннее и последовательнее развиваются в обществе начала буржуазной собственности и хозяйства, тем резче оно распадается на класс эксплуатируемых тружеников, получающих все меньшую и меньшую долю созидаемых их трудом благ, и класс эксплуататоров, сосредоточивающих в своих рука владения естественными силами природы, средствами производства и обмена» [1063] . Уже в начале ХХ века система глобализации вела к глубокому разделению зон капиталистического «процветания» и «загнивания». Стратегия социалистической демократии в этих зонах должна быть различной. Это не сумел осознать меньшевизм, что предопределило стремительное падение его влияние еще в демократических условиях 1917 г. В России нельзя идти к социализму тем же путем, что и в Германии.
1063
Чернов В.М. К обоснованию партийной программы. С.273-274.
Для эсеров как для народников эта проблема оставалась в центре внимания, что подтверждала программа партии: «Развитие капитализма в России характеризуется наименее благоприятным соотношением между творческими, исторически-прогрессивными, и темными, хищнически-разрушительными тенденциями. Все связанные с этим развитием кризисы переживаются Россией в концентрированном виде, в сокращенный период времени, при низком культурном уровне, который обостряется взаимоприспособлением наиболее примитивных форм эксплуатации народного труда и медленно изменяющихся форм патриархального дворянско-чиновничьего царизма» [1064] .
1064
Там же. С.275.