Социальная утопия и утопическое сознание в США

Баталов Эдуард Яковлевич

гражданства» новый жанр, не тождественный литературной утопии, по во многих отношениях близкий ему,—научная фантастика.

И, наконец, четвертая, последняя фаза в развитии американского утопического сознания приходится на послевоенный период, точнее, на 60—70-е годы нашего века.

Колоссальные сдвиги в развитии науки и техники (научно-техническая революция), наложившиеся на фундаментальные изменения социально-политического характера

(образование мировой социалистической системы, перерастание монополистического капитализма

в государственно-

монополистический капитализм), повлекли за собой изменения в сфере общественного сознания, вызвав, в частности, трансформацию социального — в том числе и

утопического — идеала. При этом сложились — как в истэблишменте, так и за его пределами — новые представления о самом утопическом феномене, о его роли в социальном и политическом развитии американского общества.

Возник новый, требующий самостоятельного исследования, утопический массив, «геология» и «география» которого почти неизвестны, но который является фактором

«силового поля» современной политики и, следовательно, влияет на «поведение» попадающих в сферу его действия

индивидов, групп, движений.

Условия формирования социально-утопического сознания в США повлияли на типологию утопий, содержание

и приоритет идеалов, их связь с социально-политической

Schlesinger A. Jr. Age of Roosevelt. Vol. 1. Crisis of the Old Order.

Boston, 1957, p. 456.

70

практикой и т. д.—одним словом, определили специфику

ммериканской социальной утопии как национального феномена.

Одна из наиболее характерных черт американской утопии — америкоцентризм. Если Мор, Кампаиелла, Сен-Симон, Фурье, Оуэн, Кабе, Герцка, Уэллс и множество других европейских утопистов строили проекты, имевшие, так

сказать, интернациональный характер и предполагавшие

плменение положения всего человечества, то американские

утопии (в значительной своей части) были более конкретны, но и более узки по масштабам и целям: изменение положения американцев, преобразование Америки. Положение принципиально не изменилось и тогда, когда страна

ис/гунила на путь империалистической экспансии, а поиски

буржуазией новых форм «мирового порядка», стимулиро-

иаппые первой мировой войной и социалистической революцией в России, дали толчок к созданию проектов 1«мирового правительства». Даже в тех случаях, когда -американская утопия не имеет строго национальной локализации

или когда вопрос прямо ставится о перестройке человеческого общества в глобальном масштабе, Америка по-

прежнему оказывается либо центром мирового утопического сообщества, либо моделью, в соответствии с которой

:>то сообщество должно быть создано, либо тем и другим15.

Влияние концепций «американской исключительности» и

американского мессианизма («явное предначертание») :{десь налицо.

Другая характерная черта американских утопий —их

отчетливо

выраженный крен в сторону эгалитарных идеалов. Это вовсе не значит, что в американской утопической

традиции не было и нет места бштеэгалитарным идеалам

или что они имеют однородную, внеклассовую природу.

Речь идет лишь о том, что эгалитарные тенденции получили: здесь более отчетливое выражение и более широкое распространение, чем, например, в Европе,—явление, вполне

объяснимое с точки зрения исторических условий формирования США.

Так, например, согласно проекту создания Международного федерального союза, предложенному в конце 30-х годов Клэренсом

Стрейтом (Streit С. К. Union Now: a Proposal for a Federal Union of the Democracies of the North Atlantic. N. Y., 1939), в основу конституции Союза должна была быть положепа Конституция

США с некоторыми поправками на основе «опыта» Швеции и

Канады.

71

Среди американских утопистов мы находим как приверженцев революционных методов преобразования общества (путем использования насильственных средств), так

и сторонников ориентации на «законные», ненасильственные формы осуществления утопии16. Однако последние

всегда составляли большинство. Даже многие из радикальных критиков режима апеллировали, выдвигая свои

утопические проекты (как мы увидим далее), к Декларации независимости и конституции США. Таким образом, ориентация на использование легитимных политических

механизмов составляет еще одну характерную черту американской утопической традиции.

Наконец, нельзя не упомянуть и о такой ее особенности, как практическая направленность. Большинство американских утопистов были, как их называет Р. Уокер, «практическими идеалистами»: создававшиеся ими умозрительные конструкции и «живые модели» (утопические

общины) были не просто игрой ума, цель которой заключена в ней самой, а либо образцом для подражания, либо

реальным планом действий, который должен быть претворен (хотя бы частично) в жизнь.

Однако, несмотря на присущую ей специфику, американская утопическая традиция не представляла собой чего-то «исключительного», ибо все отмеченные особенности

проявлялись в рамках общих закономерностей формирования, функционирования и развития утопии как интернационального феномена.

Прежде всего нужно подчеркнуть, что американские

утопии не составляли «единого потока», в котором бы стирались все социальные и политические различия. Возникнув в условиях антагонистического общества, они сами

были воплощением классовых антагонизмов. В этом нетрудно убедиться, сравнив утопии, скажем, Джона Элиота

и Томаса Скидмора, Генри Торо и Эдварда Беллами, Генри Джорджа и Бурхаза Скиннера. Американских утопистов, пишет В. Паррингтон-младший, подчеркивая внутреннюю противоречивость национальной утопической