Социальное поведение животных
Шрифт:
Для некоторых наблюдений, а также для фотографирования и киносъемки необходимо использовать убежище. Я лично применял складные брезентовые тенты с металлической рамой. Чтобы поставить их, требуется всего несколько минут, они вполне портативны и при правильном закреплении выдерживают сильный ветер. Рекомендуется замаскировать наблюдательные окна снаружи растениями, которые скроют эти темные отверстия своей беспорядочной листвой. В результате наблюдатель получит возможность как угодно шевелиться внутри убежища без риска быть замеченным. Важно только не открывать окна одновременно с противоположных сторон, поскольку птицы могут различить ваш силуэт, движущийся между двумя отверстиями.
Однако, проводя длительные наблюдения, безусловно, лучше сидеть на открытом месте с хорошим обзором, поскольку видеть, на какие события вокруг реагируют птицы, часто не менее важно, чем замечать, что делают
Чтобы наблюдать за птицами, надо вставать рано. У большинства пернатых максимальная активность, особенно в период размножения, приходится на рассветное время. Второй, не такой мощный ее подъем происходит вечером. Лучше всего прийти на место за час перед рассветом и оставаться там три-четыре часа после него до того времени, когда птицы утихнут. Привыкнув рано выходить в поле, вы полюбите это занятие больше, чем экскурсии в более поздние часы, когда солнце уже высоко, роса испарилась и пейзаж стал сухим, бесцветным и скучным. Чем эффективнее действует на вас будильник, тем легче вам придется.
Насекомых тоже можно изучать в полевых условиях. Во многих отношениях это даже более удобные объекты для наблюдений, чем птицы. Они гораздо менее пугливы, а максимум их активности приходится не на такие ранние часы, поэтому изучать их непрерывно изо дня в день гораздо легче. Энергичный исследователь может начинать свой рабочий день с птиц и переключаться на насекомых около 9 ч утра.
Великий французский натуралист Фабр показал, как много интересного может выясниться при простом наблюдении. Однако его данные, ценные в свое время, для тех целей, которые мы ставим сегодня, недостаточно точны. Эталоном исследования, приводящего к требуемым на сегодняшний день результатам, можно считать работу Берендса по роющей осе Ammophila adriaansei. У этого вида он обнаружил очень сложные отношения между самкой и ее потомством. Каждая личинка живет отдельно в собственной норке; мать снабжает ее парализованными гусеницами. Берендс не только наблюдал в деталях обычную последовательность событий, пометив как гнезда, так и особей, но и провел множество экспериментов. Например, он обнаружил, что каждая самка может заботиться одновременно о двух или даже трех гнездах, личинки в которых находятся на разных стадиях развития, причем она точно знает, когда каждая из личинок нуждается в новой порции корма. Заменив настоящие норки пластиковыми трубочками, он получил возможность вскрывать гнездо в любое время и менять его содержимое, в результате продемонстрировав, что на поведение самки влияет именно оно, в частности количество оставшейся пищи и возраст личинки.
Насекомые представляют собой практически необозримое поле исследования. Работа Берендса показывает, какими удивительными объектами являются роющие осы. В случае бабочек исследования только начались, но уже дали многообещающие результаты, что можно видеть на примере сатира Семела. Еще одна интересная группа — стрекозы; например, у очень грациозного вида красотка-девушка (Calopteryx virgo) сформировалось брачное поведение, весьма сходное с описанным для многих птиц и рыб. Самец охраняет территорию от других самцов и выполняет специализированный ритуал ухаживания, целиком основанный на зрительной стимуляции. У кузнечиков и саранчовых развиты социальные отношения совершенно иного типа, что показано работами Якобса, Дейма и ван Ойена. В других группах (млекопитающие, ящерицы, пауки) проведенные на сегодняшний день исследования хотя и не так обширны, как в случае птиц, но также позволяют сделать интересные сравнения, и эти животные, безусловно, заслуживают большего внимания, чем уделялось им до сих пор.
Зоопарки представляют собой другой тип среды для социобиологических исследований. Животные находятся здесь в тесных помещениях, и более или менее ненормальные условия жизни приводят к отклонениям в их поведении, весьма ценным для понимания естественных феноменов. Кроме того, можно провести сравнение с экзотическими видами, что часто недоступно для полевого наблюдателя. Хайнрот, работавший в Берлине, и Портилье в Амстердаме были пионерами исследований такого типа, и внушительные подборки их публикаций показывают всю ценность зоопарков для зоосоциологов. Их важность при проведении этологических работ сейчас признается всеми; например, зоопарками
Особым и очень ценным для наших целей типом зоопарка является аквариум. Это самый дешевый способ содержания животных в относительно естественных условиях, доступный почти каждому. Действительно, располагая аквариумом средних размеров (например, 45 х 30 х 30 см), вы можете без труда наблюдать все, что сказано в этой книге (и гораздо больше) о трехиглой и десятииглой колюшках. Понадобится только потратить несколько часов ранней весной на рыбалку и ежедневно копать червей, не более того. Многие рыбы нашей страны еще не изучены, более пристального внимания заслуживают и различные тритоны. От пресноводного до морского аквариума всего один шаг; небольших затрат потребует и оборудование тропического аквариума, позволяющего изучать множество экзотических видов. Поле для исследований здесь практически неограничено. У многих групп рыб развиты специализированные системы зрительных релизеров, а их способность быстро менять цвет делает их еще более увлекательными объектами, чем многие птицы.
Лоренц придумал особый тип зоопарка. Он выращивал и содержал несколько видов животных как бы в «полуневоле». Они могли свободно перемещаться по местности в определенных (весьма широких) пределах и, поскольку ухаживал за ними сам исследователь, привязались к нему социально. Многие из этих животных относились к Лоренцу как к представителю своего собственного вида — ухаживали за ним, вступали в драку или старались увлечь за собой на прогулку. Это открывает уникальные возможности для исследования, и Лоренц использовал их полностью, буквально живя вместе со своими животными изо дня в день. Для того, кто чувствует склонность к такого рода исследованиям, я должен добавить, что их нельзя начать без согласия хозяев выбранных угодий.
Наблюдения должны быть продолжены экспериментами. Часто их можно провести в поле, причем переход от наблюдений к опытам следует осуществлять постепенно. Исследование причинно-следственных связей начинайте с использования «природных экспериментов». Условия, в которых происходит то или иное событие в природе, настолько различны, что сравнение обстоятельств определенного явления часто равносильно обсуждению результатов опыта, требующих только уточнения с помощью дополнительных тестов. Например, наблюдения Хайнрота за лебедем, нападающим на своего партнера, когда последний опустил голову в воду, наводит на мысль о расположении признаков, обеспечивающих индивидуальное распознавание, на голове этих птиц, а это дает основу для проведения более точных экспериментов. Тот факт, что самец колюшки ведет самку к гнезду, однако немедленно прогоняет ее прочь после выметывания икры, позволяет предположить связь вздутого до икрометания брюха самки с ухаживанием самца. Неоднократно наблюдая в поле, как самка кулика плавунчика ухаживает за находящимися рядом галстучниками, лапландскими подорожниками и морскими песочниками, никогда не реагируя на пуночек (единственный среди этих видов с ярким белым пятном на крыле), я, естественно, предположил запуск реакции ухаживания видом любой птицы с оперением приблизительно такой же блеклой окраски, как у плавунчика. Полевой наблюдатель сталкивается со множеством таких природных экспериментов в течение одного дня, и систематическое их накопление позволяет составить обширную программу опытов. Хотя, работая с макетами, морфологические признаки типа цвета и формы легко подделать или просто грубо имитировать, воспроизвести движения очень трудно, и выводы об их влиянии часто можно сделать только на основе длинной серии таких «природных экспериментов».
С животными в неволе, естественно, экспериментируют чаще, чем в полевых условиях, поскольку у них просто нет возможности отказаться от опытов. Однако в этом таится и своя опасность — исследователь может поддаться искушению «злоупотребить» открывающимися перспективами. Экспериментирование во многих отношениях штука гонкая. Прежде всего животное должно быть в подходящем «настроении». Какой смысл предъявлять модель клюва серебристой чайки ее птенцу, который встревожен предупреждающим криком или только что поел. Наиболее очевидный нарушающий работу фактор — реакция избегания. Вызвать ее слишком легко. В простейших случаях она выражается в поведении, которое трудно спутать с любыми другими действиями, но даже слабая активация этой тенденции подавляет прочую активность, причем требуется внимательное наблюдение за данным видом и большой опыт, чтобы различить признаки торможения реакций животного страхом. Это неудивительно, если подумать о том, как много людей не умеют улавливать самые недвусмысленные оттенки выражения лица своих близких и насколько трудно сделать это у других видов.