Соддит
Шрифт:
— Вы правы, босс, — угрюмо ответил Ларри. — Но мы уже не можем пить...
Он безнадежно махнул рукой и добавил:
— Я выпил свой кувшин на завтрак...
— На завтрак? — рявкнул Пивной Ал. — О чем ты говоришь? Или решил тут похвастаться? Сегодня будешь пить в два раза больше остальных! Ты слышал меня, Ларри? Короче, прикуси язык и сконцентрируйся на кружке. И запомни, парень! Самоуверенным хвастунам здесь не место. Завтрак завтраком, но он давно уже в далеком прошлом. А сейчас у нас веселье! Его организует Дерек, так что смейтесь и радуйтесь, или вам будет хуже. Я сдеру кожу
Пивовары жалобно вздохнули, сели за два стола, наполнили кружки и начали пить. Пена стекала с их подбородков. Многие из них давились после каждого глотка, и эти звуки напоминали то причмокивание, которое любители пива издают, опорожнив очередную кварту. Однако в данном случае на лицах мужчин читалось горькое отчаяние.
Ал протолкнул огромный живот между столом и лавкой, подтащил к себе кувшин и крикнул гномам:
— Эй! Подходите к столу. Налейте себе тоже.
Гномы посмотрели на Мори, и тот вопросительно взглянул на Бинго. Соддит хотел проконсультироваться с Гэндефом, но колдун спал за их спинами, прислонившись к бочке.
— Начинаем веселье! — крикнул Ал и ударил кулаком по столу.
Этот кулак как нельзя лучше подходил для ударов по столу. Мясистый, большой и крепкий кулак.
— Чего мы ждем?
Мори выступил вперед.
— Приятного вечера, добрые сэры. Сейчас мы устроим веселье. Но сначала я хотел бы задать вам один вопрос, и этот вопрос заключается в следующем: какое веселье вам нравится больше всего? Думаю, вы уже догадались, у нас имеется несколько вариантов.
Пивной Ал сердито посмотрел на Мори.
— Что ты имеешь в виду? — крикнул он. — О чем ты говоришь, маленький уродец? Просто весели нас, и все!
— Вы босс, и ваш заказ для нас закон, — торопливо сказал Мори. — В таком случае позвольте представить вам чемпиона по веселью, самого заводного парня в истории развлечений... Бингли Граббинса!
Он отступил назад, и Гофур (стоявший рядом с соддитом) подтолкнул Бинго в спину. Тот неловко вышел вперед. Пивовары смотрели на него из-за краев высоких кружек.
— Ладно, — сказал соддит. — Начнем с веселых историй. Слушайте.
Он сделал голос более комичным, поджал губы и произнес почти через нос:
— Мировой судья спросил старика, насколько тот стар, и старик ответил: «Мой господин, мне восемь и восемьдесят лет». Судья удивился. «А почему не восемьдесят и восемь?» «Разве вы не видите здесь логику? — ответил старик. — Потому что мне сначала было восемь лет, а потом уже восемьдесят».
Он открыл рот в шутливом удивлении, расширил глаза, выставил руки в стороны и выставил правую ногу вперед. Однако в зале стояла зловещая тишина, прерываемая лишь приглушенными глотками тех людей, которые пили пию.
— Проклятье! — выгнув брови, заворчал Пивной Ал. — Что тут происходит?
Он приближался к стадии гневных угроз и метания молний.
— Какая разница между морем и кетчупом? — скороговоркой произнес соддит. — В первом тонут корабли, а во второй махают чипсы, ха-ха-ха!
— Давайте нам песни! — крикнул Ал. — Песни, и никаких тупых шуток! Вам понятно, жалкие заморыши?
Он прокричал это так, что произнесенные им слова можно было бы писать
— Вы хотите песен? — спросил Бинго.
— Конечно, песен! Что у вас за веселье такое поганое?
— Ах, вы хотите песен! — с искусственным восторгом сказал Мори. — Ну конечно! Сейчас мы это устроим. Значит, вам нравится веселье с песнями? Нет проблем. Вы его получите.
— А какое еще бывает веселье?
Внезапно одного из пивоваров начало тошнить. Он рыгал раз за разом. После его третьих или четвертых потуг Бинго понял, что мужчина смеется.
— Восемьдесят и восемь! — хихикая, сказал пивовар. — Ой, не могу! Восемь и восемьдесят!
— Эй ты, заткнись, — рявкнул Ал.
Он повернулся к гномам.
— Послушайте, уроды...
— У нас имеются песни на любой вкус, — сказал Мори, выступив вперед и задвинув Бинго за спину. — Ого какие песни! Почему бы и нет?
Он прочистил горло и хриплым фальцетом выдал тирольскую трель.
Маргаритки, лютики, Эх, милые цветочки. Зеленеют прутики На болотной кочке. Ну-ка, ну-ка, погоди Что это валяется ? Только тихо, не буди! Пусть не просыпается. Под шатром густых ракит Теплым ясным вечерком Лето пьяное храпит И вздыхает ветерком.— Это фигуральное выражение, — пояснил Мори. — Лето не может напиваться допьяна. Кто мне скажет, в чем был смысл песни?
Ал с открытым ртом смотрел на гнома.
— Вам подсказать ответ? — с надеждой спросил Мори.
— Нет, мы не хотим здесь уроков литературы, — рявкнул Ал. — Какая глупая и дурацкая песня.
— Слушай, мужик, — воинственным тоном сказал Мори, — только не нужно переходить на личности. Понял?
— Мы хотим слушать пьяные песни. Песни, под которые можно раскачиваться на скамейках и чокаться кружками. Вы не артисты! Вы жулики, кретины и остолопы! Козлы! Чертовы трезвенники! Это никакое не веселье! Кто посмел?! Дерек!
Последнее слово было произнесено с такой угрозой и так громко, что Бинго поморщился и прикрыл глаза рукой.
— Дерек! — закричал Ал и несколько раз грохнул кулаком по столу.
Кувшины и кружки, которые не были в руках пивоваров, запрыгали при каждом ударе [38] .
— Это последняя капля, переполнившая мою бочку терпения! Дерек, ты решил устроить нам прощальную вечеринку в пивной утраченных шансов? Мне кажется, что ты зашел чересчур далеко!
— Босс! — пропищал Дерек.
38
Если быть абсолютно точным, то кувшины и кружки подпрыгивали вверх на долю секунды позже после производимых ударов. Я бы сразу это указал, но побоялся, что вы примете меня за мелочного педанта.