Согреваясь тобой
Шрифт:
Молчание, которое возникло после этого вопроса, продлилось долго и я даже начал бояться, что ответа и не последует.
Но он последовал.
– А потом я поняла, что жду ребенка.
Я прикрыл глаза, чувствуя, как в груди зреет тяжелый ком.
– И… он не родился, Сайрус.
Следующий вдох дался непосильным трудом - будто я вернулся туда, где, восемь лет назад по ветру летели ошметки пепла - всё, что осталось от моей жизни.
Только вот в этот раз жизнь моей не была, а больно было
–Я ст олько раз проживала тот день в моей голове… - Эйрин говорила медленно, будто через силу, растягивая каждое словo, - к тому времени его разговоры стали постоянными. Стоило ему уйти - они продолжали звучать в моей голове. Уж не знаю, внушение это или… - магичка откашлялась и продолжила, - но не суть. Живот к тому времени уже начал расти, платья не сходились, моя служанка сняла шнуровку, а расшивать одежду я не спешила. Будто чувствовала, – с горьким смешком добавила она и от этого резкого звука у меня похолодело всё внутри: слишком уж буднично прозвучало.
Лишь бы у неё хватило мужества… только бы…
– Он сидел внизу, готовый в очередной раз испытать меня на прочность, - бесцветным голосом продолжила она, – но в тот день я не была готова. И впервые за долгое время не стала слушать. Развернулась и попыталась уйти в свою спальню.
Дверь тихо скрипнула и я вскинулся, вслушиваясь в происходящее за дверью. Нет, ничего - лишь ветер свистит в коридоре - надрывно, на одной ноте. Будто пес, почуявший беду.
– Никого, - сообщил я испуганно затихшей девушке.
– Никого… - эхом отозвалась она, породив в моей душе смутное смятение. Будто и не было этого разговора, этого светового пятна на стене и завывания ветра за окном.
Но это было. Настоящее, реальное. Сейчаc.
– Я успела дойти до середины лестницы на второй этаж, – внезапно сказала она. Скрип стула и осторожные шаги дали мне понять о смене девушкой дислокации, – но он е был настроен на провал. Он решил меня вернуть вниз. И… вернул.
Внезапная догадка была настолько страшной, что я не хотел её озвучивать. Но всё же озвучил.
– н тебя…
– Да, – тихо припечатала она, - я не помню момент падения. А очнулась уже в госпитале. Голова дико болела и живота не было. И всё.
И всё…
Но даже свист ветра не смог скрыть следующие её слова, прозвучавшие там, на грани тишины и отчаяния.
– Как я тогда кричала...
Напряжение обрушилось на меня, как удар молота. Не в силах справиться с накатившим валом эмоций, я закрыл лицо руками, пытаясь собраться с мыслями.
Хотя с чем там собираться?
Признаться, за эти дни я построил много версий - начиная от самых безобидных и заканчивая серьёзными,трогающими. правда оказалась настолько жуткой, что я был к ней не готов.
– Как давно это произошло? – едва слышно задал вопрос я, не
Но меня услышали.
– Больше года назад… - почти беззвучно откликнулась она и замолчала.
Я прикусил губу, собираясь с мыслями.
– Эйрин… - позвал я.
Нет, тишина. И лишь тихие всхлипы в темноте дали понять, что она здесь.
Я беззвучно выругался, поднимаясь на ноги. Необходимость быть рядом с девушкой была такой сильной, что я не мог с ней соперничать. Уж пусть гонит, если хочет - но остаться безучастным я просто не мог.
Подопечная стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу и фонарь с улицы слабо освещал очертания ее лица. Постояв pядом, я протянул руку и легко коснулся напряженного плеча.
– Тебе нужен… человек рядом?
– тихо уточнил, уже понимая, что навязываться не хочу.
Ведь каждый борется с прошлым по своему.
Но Эйрин порывисто кивнула, а её ладонь дотронулась до моего запястья.
– Да. Останься.
Окончательно растерявшись, я обнял уткнувшуюся мне в грудь девушку и осторожно погладил подрагивающие плечи. Вот уж верно говорят - у каждoго своя война. И даже не знаешь, что сложнее - считать свою войну самой тяжелой или осознавать, что у других бои похлеще твоих.
Я не знаю, сколько мы простояли там, возле окна, через которое в комнату проникал слабый свет. Эйри затихла и перестала всхлипывать, а я начал обретать ощущение земли под ногами. Вот ведь как бывает...
Тихий стук в дверь явственно дал понять, что откровения откровениями, а вот жизнь в гарнизоне кипит по прежнему.
Эйрин отскочила от меня, как ошпаренная, а я даже не смог сообразить, что происходит. Зато когда сообразил…
– Чёрт!
– я в пару скачков достиг стола и подкрутил колесико лампы, возвращая миру привычную освещенность. За дверью деликатно покашляли и, еще раз оглядев комнату, я присел на стул, искренне надеясь, что на лице у меня не осталось следов переживаний, – войдите!
Дверь приоткрылась, впуская в комнату Валькора c подносом.
– Вот, Верлейн с кухни передал, - помощник выглядел донельзя довольным, – специально для вас расстарался, выбил!
– Интересно, почему, – буркнул я, старательно пряча удивление. Эйрин по прежнему изображала крайнюю заинтересованность заоконным видом и, признаться, я был этому рад: любопытство Валькора в последнее время не поддавалось никакому объяснению.
Но парень мой риторический вопрос проигнорирoвал, споро расставив на столе глиняные тарелки, горшок и вылoжив на тряпицу не только привычные ломти свежего хлеба, но и аппетитно, толстыми кусками нарезанную грудинку. По комнате тут же распространился аппетитный запах копчения и я неосознанно потянул носом. Да уж, странные вещи происходят.