Сохраняйте спокойствие!

Ра Юрий

— Почему-почему… Потому что хреново получается. И голос не очень, сильно не очень, если мягко выразиться. И гитара плохо даётся. Одно расстройство для ушей и пальцев.

— А мне нравится. При мне пой, сколько хочешь.

— Ладно, так и буду делать. Под гитару или в караоке.

— Это что за штука такая?

— Японцы придумали, караоке у них сейчас самая модная фишка. Запускают популярную песню в баре, вернее только музыку без певца, а на телевизоре идут слова в качестве титров. И все посетители поют.

— И чего в этом такого? В чем смак?

— Не знаю. Может, так не страшно, что слова забудешь при людях. Там у них все стесняются показаться

смешными.

— Фигня, не для наших людей. — Пожала плечами Жанна, отправляя на свалку истории такую популярную в мире развлекуху. — В деревне как кто-нибудь вжарит на баяне что-то, так все хором поют. И никакая подсказка не нужна, и телевизор с магнитофоном тоже.

— Да ты, я гляжу, специалист по фольклору. Когда только видела и где?

— К родственникам ездили в прошлом году в деревню, так что я в курсе, чем живет сельское население.

Во как, наша будущая артистка в курсе, чем дышит простой народ. А я всё думаю, что городское создание тискаю, а она даже поросёнка вживую видела! От гусей бегала! Хорошо, что я непьющий, а то под скромную закуску выведал бы все тайны девичьей души. Опять. И самое смешное, что нет во мне той усталости душевной и нежелания её слушать, чего я так боялся первые годы второй жизни. Самое последнее дело — жить среди людей, которых презираешь. Видать, рано мне в боги.

Когда сидишь у костра, то ощутить момент, когда стемнело редко получается. Вот вроде минуту назад оглядывался и видел синеву вечернего неба, а уже темнота кругом, хоть глаз коли. И вдвойне неохота отходить от круга теплого света. Прав был писатель-фантаст, уже не помню его фамилию, вычурно высказавшийся о костре: «Телевизор современного человека подобен костру первобытных предков. С той разницей, что не греет и светит только с одной стороны». Как я понял, он вел к тому, что мы сидим у телевизора и пялимся в него целый вечер не ради информации, а затем же, зачем подходили к костру многие тысячи лет — чтоб было не так одиноко в ночи.

Однако всему приходит конец, нам не просидеть у огня всю ночь, так что собираемся, Жанна! Все вещи в сумке, осталось залить огонь и ехать в Москву, в двадцатый век.

— Жор, я надеюсь, ты будешь его тушить не по-пионерски?

— Ты и этот секрет знаешь?

— Нашел секрет! Небось и в лагерь ездила, и в деревне с мальчишками в лес бегала.

— Вот только без этих подробностей, ладно. Я не хочу слышать, как ты разглядывала пиписьки у мальчишек в детском саду.

— Фу таким быть! Ничего я не разглядывала! Весь вечер испортил мне.

— А кто первый начал разговор про пионерскую традицию? То-то же. И вообще, мы с тобой взрослые люди, а люди периодически писают, даже принцессы и балерины. «Греческую смоковницу» смотрела уже?

— А ты смотрел? Хотя кого я спрашиваю, мне кажется, ты вообще всё смотришь и слушаешь, что новое выходит. Типа служишь в отделе цензуры КГБ и просматриваешь все новинки кино и музыки. Кроме детских передач. Признавайся уже!

— Не кроме. «Спокойной ночи, малыши» мы тоже просматриваем. Мало ли что из того, что под столом творится, на экраны попадет.

— А что там творится-то?

— Ну прикинь, придет тётя Света на передачу в юбке по колено, а у неё под столом два мужика сидят и Хрюшей со Степашкой управляют. Засмотрятся да ляпнут чего недетское.

— Вот же ты кобель озабоченный!

— Кто-то против?

— Кого-то ты сейчас отвезешь у себе домой и будешь делом доказывать свою порочную сущность.

Глава 10

Шоколадница

Я человек спокойный,

тем более в моменты, когда всё идет по плану, причем по моему. Одна проблема — бывают такие моменты в жизни, когда в голове пусто и нет никаких планов. В такой ситуации любая движуха вокруг меня мною же априори засчитывается как исполнение планов. Смешно? А зато нет повода переживать, расстраиваться и вопрошать небеса «Как так-то?!» Такой вот я позитивный человек последние лет сорок. А то, что окружающие считают господина и товарища Милославского пофигистом — ну и ладно, это тоже часть плана.

В строгом соответствии с планом свою героическую службу я немного проспал, Жанка проспала училище. Но есть нюанс — она повернулась на другой бок и сказала волшебное слово «хусим», а я понесся на площадь Дзержинского. И уже по пути соображал, с кем таким мне пришлось встречаться утром, что я задержался с прибытием в офис. Думаете, не придумал? Ну не придумал, и что? Долгову доложился, что участвую в инициативе отдела оперативных игр (что совершенная правда), а Онегину ничего не сказал. Я же не выскочка стучать на сотрудника отдела аналитики. Тем более, на себя. Если он придет и спросит о причине моего опоздания, я честно скажу, мол прорабатывал моменты силового давления на клиентов. Но вряд ли он начнет мой рабочий график контролировать — не принято это здесь. Кто-то решит, что я хорошо устроился, и будет прав. Иметь столько лет трудового стажа за плечами и не научиться устраиваться — это надо быть конченным идиотом. Или гением, повернутым на своём чём-то, на чём все гении кукухой едут. Я не гений, а просто талантливый человек.

Но как этому талантливому человеку не хватает простого человеческого мобильного телефона! Может, Гуревич уже давно созрел и бегает, высунув язык, в поисках меня? Ага, днем я на службе, причем телефончик своего офиса никому не даю. Вечером снова где-то, а ночью ему звонить не даёт еврейское воспитание. Евреи, они такие, у них в бизнесе принято сначала использовать все приличные инструменты, а только потом переходить к силовым. Наши бизнесмены тоже так себя ведут, но у них линейка приличных методов сильно короче. Буквально с Гулькин хрен.

— Короче, Милославский, берешь руки в ноги и чешешь в МГУ. Там ловишь своего Корчагина и ставишь ему предварительную задачу: подобрать команду единомышленников. «Новая газета», все дела, демократия, незашоренность, попа с ручкой… Направление ты уже знаешь, проговаривали. Будет бузить — устрой истерику с заламыванием рук. Ломай комедию, пальцы, но вечером на столе должен быть рапорт о начале проекта. — Моё словечко, а то раньше мои коллеги всё больше операции норовили проводить. Те еще хирурги с руками по локоть в вишневом варенье. А «проект» — это помягше, это слово ассоциируется у народа с архитектурой и строительством. Карандашные линии на ватмане и лёгкий матерок на стройплощадке, взъерошивший волосы даже под каской, куда приятнее полостных операций с криками «Зажим! Отсос!»

— Так точно, тарщ капитан! Руль в руки — и на журфак! А там уже шаркающей кавалерийской походкой к заместителю декана, да? Андрей, ну решили же, что связь редакции с Конторой не палим.

— А ты что предлагаешь? — Долгов собралсяи явно приготовился поспорить.

— Перехвачу его на нейтральной территории, сядем рядком, поговорим ладком.

— Ну и действуй тогда, как знаешь. Чего я тебя учу? — Это когда он меня учил? Ах да, было дело.

— Не переживай, Андрей. Нормально всё будет, сделаем из попаданца полезный ресурс. Нормального советского человека из него уже не выйдет, но хоть что-то будет.