Сокол на запястье
Шрифт:
— Смешно слушать.
— Ну 25.
— Проваливайте!
— 30 и не всадницей больше.
— Я не торгуюсь. Лошадей оставьте внизу. Лучницы мне нужны. Лучницы!
— Твое право. 50.
На том и сговорились. Оказалось, что в последний раз разбойников видели над водопадом. Возможно, там они только брали воду, а жили где-то выше в горах.
— Прежде чем делать засаду, надо отправить кого-нибудь на разведку. — Бреселида помешивала палкой пепел в рыбачьем очаге.
Командиры десяток сгрудились в одной хижине и вполголоса обсуждали положение. В трактир к Амаге, не смотря
— Ну и попали мы. — подала голос Гикая. — Думали дорогу сократить. Сократили.
Из Дандарика в Горгиппию был прямой путь — строго на юг. Но прямой — не всегда самый короткий. Из-за разлива Гипаниса долину реки заболотило, и всадницам пришлось сделать крюк, переправиться выше по течению, взобраться в горы, выйти к Цемесской бухте и двигаться к столице по побережью.
— Навести в Цемессе порядок — наша прямая обязанность. — заявила Бреселида. — Так кто пойдет?
— Степных не посылать. — подала голос Радка. — Мои всадницы в горах, как дети на базаре. Ничего не поймут, в любую яму свалятся.
— Хорошо тебе! — зашумели другие. — Всегда ты, Радка, свих выгораживаешь! Пользуешься дружбой с командиром!
— Завтра перед разбойниками все будете равны. — одернула их Бреселида.
— Можно я пойду? — робко вызвалась Умма. — Не могу больше Ярмеса караулить. Жалко. Того и гляди отпущу.
— Только попробуй. — пригрозила сотница. — И на суд Тиргитао можешь не рассчитывать.
— Пусть идет! — загалдели «амазонки». — Горы — ее дом.
— Ее дом высоко. — раздался от двери голос Элака. — Умма и на вершине, как медведь, только ветки ломает. А таскаться по кустам и козьим тропам — не ее дело. Хотите потерять человека, посылайте Беру.
— Ты не сам ли напрашиваешься? — подозрительно покосилась на него хозяйка.
— А почему нет? — не растерялся мальчик-пан. — Я одной крови с каждой травинкой на склоне. Как ветер проскользну, никто не заметит. Смотреть в упор будут — не увидят, я взгляд отведу.
— Может и так. — протянула старая Гикая. — Но стоит ли на тебя полагаться? Разве ты не мужчина?
Элак зашелся блеющим смехом.
— Совсем недавно ты звала меня козлом!
— Довольно. — Бреселида хлопнула ладонью по колену. — Я решила: пойдет он. — сотница ободряюще улыбнулась подругам. — Не стоит его опасаться. Если Элак не одного пола с нами, то он и не одной крови с разбойниками. Он дух леса, хотя и на половину, поэтому с мужчинами связан гораздо меньше, чем с женщинами.
— Я бы сказал: я им враждебен. — вставил Элак. — Они только попусту тратят с вами время, тогда как я…
В хижине раздался смех. Многие из отряда за последние дни испытали домогательства юного Пана и далеко не все отказали козлоногому мальчику. Во всяком случае никто не жаловался.
— Хорошо, пойдешь ты. — Бреселида вытерла с глаз набежавшие слезы. — А теперь спать. Радка, проверь караулы. Я после торговли с твоими сородичами не в силах.
Однако сразу улечься всадницам не удалось. За окном на улице раздался плеск мощных крыльев, словно на землю спускалась целая старя бакланов.
— Боги, только не это. — простонала сотница. — Как он нас нашел?
— Бреселида,
В сумеречном небе зависла огромная туша и на фоне догорающего заката на землю плавно спустился мощный черно-золотой грифон.
— Нестор! Какими судьбами? — особого энтузиазма в голосе командира не было.
— Хочу есть! — заявил зверь. — Ты совсем отбилась от рук, девочка! Разве так встречают друзей?
Бреселида не удостоила его ответом. Сейчас он ей мешал.
Нестор надулся и хлопнул крыльями, делая вид, что собирается взлететь.
— Куда? — молодая женщина вовремя схватила его за загривок. — Нам и без тебя хватает хлопот. В горах разбойники.
— Разбойники? — оживился Нестор. — Какая потеха! Вы уже устроили засаду? Я пойду на разведку…
«Боги, нет!» — взмолилась сотица.
— Сиди смирно. — вслух сказала она. — Мы уже выбрали лазутчика.
— Я мог бы обидеться. — зверь потянулся львиным телом и встряхнул головой. — Но вижу, ты не в настроении шутить. Так вот, — его клюв щелкнул в воздухе, — твоя сестра недовольна и просит тебя поторопиться домой. Вы слишком долго ездите за паршивым хлебным обозом. Где он, кстати?
Сотница только молча развела руками.
— Ну да ладно. Это не мое дело. — продолжал зверь. — Грифоны хлеба не едят. Я согласился передать тебе, если встречу. У меня здесь свои заботы.
Бреселида кивнула. Грифоны издавна служили царицам «амазонок». Эти чудесные животные с телом льва и орлиной головой даже стали символом всадниц. С годами они повывелись, но Нестор утверждал, что высоко в горах еще живет несколько почтенных семейств его сородичей. Сам Нестор был придворным хронистом. В молодости он много путешествовал и даже участвовал в битвах, но под старость обленился, полюбил греть кости у очага и вести бесконечные беседы о прошлом.
Бреселида слышала, что обычно грифоны живут лет 300. Нестору недавно исполнилось 280, величиной он был с хорошего теленка, уже заметно отяжелел и летал не без труда. Что заставило его пуститься в далекий путь? Во всяком случае не желание угодить царице. Хронист давно хотел поискать себе ученика из хорошей грифоньей семьи с древней родословной. Лет десять Нестор намеревался учить нового летописца, а там сдать ему дела и остаток жизни повести под платаном, потягивая горячее вино и паря перед сном лапы.
— Мы рады тебе, — сказала сестра царицы, стараясь придать осипшему голосу мягкость. — Но, клянусь богами, ты прибыл в опасное время. В горах, может, и есть твои сородичи. Но куда больше там бандитов.
— Эх, не знавала ты меня в лучшие деньки. — снисходительно хмыкнул зверь и заковылял к рыбачьим засолочным цистернам, от которых явственно несло рыбой.
Ночная дорога над Цемессом была тихой. Она огибала поселок и поднималась в предгорья. С высоты было хорошо видно, что сама деревня пуста. В ее черной сердцевине не теплилось ни одного огонька. Зато по краям, где расположились кочевники, темноту озаряли крошечные глазки костров. Поселок казался Элаку гигантским цветком с огненными лепестками.