Соколиная книга

Соколкин Сергей Юрьевич

Банально о самом банальном

Я знал, что больше женщин не увижу,когда вошел на миг в глаза твои.И сон пришел —глухой и неподвижный,когда за мной захлопнулись они.Я жил тобой,вместить пытаясь в строкислучайный поцелуй, связавший нас.И не искал,от счастья одинокий,я выхода из этих долгих глаз.Но я не знал,как гибельны подушкидля чувства, что насущным хлебом стало.Лишь наше сердце билось в наши души.Я вскакивал,а ты во сне стонала…Проснись скорей —мы будущее губим!Верни меня.Я в память ухожу.Ведь я же на лице своем не губы,а

тот – потрескавшийсяпоцелуй ношу.1985

Обидное

Забыт я,но, словно окалину,меня нельзя стереть рукой.Пусть даже я умру когда-нибудь —такой – до одури живой.Пусть солнце сгинет в серой вечности —для всех моя любовь взойдет!Лишь если вымрет человечество,она от голода умрет.Пока ж – аз есмь!Имею тело.И там тебя боготворю.Хотя какое, впрочем, делотебе,что я еще люблю?!Гуляй с моими недрузьями.Там, как и ты,такие есть,что, вылюбившись,лечат память,как неприличную болезнь.Но ты, кто мною меж другимилюбимой будешь,как никто…Ты все же вспомнишь мое имя,хотя б —как грустный анекдот…1985

* * *

Снова эта весна налетела нежданно…Неосознанных чувств разноцветная гамма…И я снова бегу к тебе улицей детства.И я вижу, я вижу глаза твои, мама…И вот так год от года.Из недр зимовьихв атакующей лаве безумных и смелыхнаступают деревья – в буденновках новых,а зима отступает колоннами белых.Молодеет природа, и мы молодеем,ветер чуда гуляет по сонным аллеям.Снова мысли стучат – не дождутся решенья.Вот опять из весны мне пришла телеграмма.Меня ждут мои взлеты,открытья,свершенья.Я в весну побежал.Ты прости меня, мама.Вдруг сдавило в груди,словно после уходалюбимой к другому – в конце романа……С каждой веснойвсе моложе природа,с каждой веснойвсе белей моя мама.1982

По поводу

…Кроме того, при этом сберегаютсялеса нашей Родины, чистота ее рек,озер, воздушного пространства…ВТОРМАФантазии природыне хватаетпосредникумеж ней и интеллектом.Рассыпалась по крышам глуховатои разложила небо в мокрый спектр.Во весь эфир,как вечный будетлянин,утробу почвой вывернув наружу,корнями в память проросла,ветвями,царапаясь,ко мне полезла в душу.Наивная…Я слишком занят. Знала б,куда ее мне? – разве в телевизор…Насторожилась…Желтой стелет вязьюв мое окно,как будто в книгу жалоб:«Для сохранения живой культуры,загубленной с таким к себе доверьем,не лучше ль в землю сеять книги мудрые…Еще, быть может,вырастут деревья…»1985

* * *

Саше ДудоладовуНе велите Велимира мерить.Надорветесь.Разлетелся Велимир по мируптицамииз наволочки весен.И кумирством Велимиру не потрафить.Не войдут в кумира реки, звери…Как ни разу не хватило в типографиибуквы «л» – «люблю» его измерить.«Ладомир» не должен быть понятен.Вам понятен хлеб и ветер в венике?!Миллион поэтов вам понятен?Вымерьте меня,поймете Хлебникова.1985

* * *

Все

гении давно уже в железе,ине внемлют люди новым голосам,но кто-то долженреабилитировать поэзию,И этот кто-то —должен быть я сам.1981

Художник

Вам всем,кто не имел врагов,не плакал от потерь,оракул будущих временв рай приоткроет дверь.Отмоет дочиста статути выпьет воду сам,и ваши крылья отрастут.А я пошелк чертям…1985

Воздушные замки

Перепачкав в песочнице личики,дети строят воздушные замки.И смеются, хватаясь за руки,песочного бунта зачинщики…И взлетают в пространство отважношпили башен, проткнув небосклон,пусть пока лишь песочных,нестрашно,пусть пока лишь воздушных,неважно,это только сейчас, а потом…А потом набежали мамаши,по домам увели их силком —по развалинам замков,ставшихснова серым —обычным песком…1983

Высота детства

Понимаю припадками детства —жизнь открытьями глубока —вровень с улицей по соседству,как увидел в семь лет с чердака.И на пятки звезда наступаеттолько с той высотой пополами тебя по ночам распинаетна оконном кресте твоих рам.Вот твой час —когда, вспыхнув, сознаниевидит будущее.И ломкоон решает судьбу:прозябаниеили – вечно – за истиной гонка.Этих взрослых звезд прорастаниев неуемных глазах ребенка…Королев, Циолковский… В стремениудержаться дано лишь им…Обезличивание – лишь форма времени,проходящего по остальным.Человеки ли, дубликаты?..Только в каждом Вселенная мается.Это взрослые виноватыв том,что детство кончается…1984

* * *

Когда каюк мнекак поэтупридет,поставлю на утробу.Глупее нет – стоять у гроба,когда в нем ни фитюльки нету.Я знаю, это будет ночью, —поэты ночью видят лучше, —когда сгущается до точкився жизнь под ногтем авторучки.И вот – его теряя имяи примеряя мир иной,смеяться буду над другими,как будто плача над собой…А днем,наевшись цитрамона,всю писанину – под кровать!И обалдело-просветленнымпойти с сынишкой погулять…И там —в какой-нибудь аллеетех – работящих пожалеть,кто чувства лучшие пропели,но не успелиумереть…1986

* * *

Я – случай из восьмого «Д»,и без «дозы» вам со мной не справиться…Я живу в воображении людейили в памяти, какая разница…Мне снится сон – навязчивый и жуткий,привычен, впрочем, он для наркомана:меня с ладони кормит проститутка,а я ей говорю: «Мне скучно, мама…»А за окном, как в кадре негатива,мои года, темнея на заре,как лебеди, качаются пугливои машут крыльями календарей.И надевая белые халаты,мы трем бензином стекла целый день,мы знаем, это птицы виноваты…смывая молча белых лебедей…А я ей говорю: «Мне скучно, грустно…»И вспоминаю школу, класс и долгоя не могу попасть указкой узкой,хоть и нашел на карте, в реку Волгу.А наяву я сплю, мне не до шутки.Проходит день – как все – обыкновенный.Потом и сон – навязчивый и жуткий…Она никак попасть не может в вену…1984