Соколиная охота
Шрифт:
– Ваш народ не должен охотиться на наших землях. Все, что убито на земле Сумбуру, принадлежит Сумбуру! – продолжал оратор. С последними словами он грозно потряс перед собой «дрелью».
Оружие не заряжено, понял Келле. Понял?! Как он мог это понять?! Он же никогда не держал оружие белых в руках. Но вместе с тем он точно знал, что «дрель» в руках парламентера Сумбуру не заряжена. И знал – почему.
Назойливую мысль, что таинственные знания, появляющиеся в голове сами собой, явление не совсем нормальное, Келле старался спрятать поглубже. В данный момент источник чудесных сведений не имел особого значения – нужно использовать
– Мы. Приносим. Свои. Извинения, – медленно, чеканя слова, сказал Келле на языке Сумбуру. Он произносил слова на родном наречии, но что-то внутри головы подсказывало, как это сказать на языке чужаков.
Все – и Хаммар, и Сумбуру – застыли от неожиданности. Наибольший эффект умение Келле говорить на чужом языке произвело на Кулфу. Он замер, не сводя глаз с юноши, его губы что-то беззвучно шептали.
– Тех. Животных. Что. Мы. Убили. На. Вашей. Земле, – словно робот продолжал выдавать слово за словом Келле. Говорить приходилось дважды: сначала шепотом на языке Хаммар, потом громко на наречии Сумбуру. – Уже. Нет. Остались. Живые. Но. Они. Не. Ваша. Собственность.
Парламентер с незаряженной «дрелью» ожил, скрестил руки на груди, потом снова выпрямил их, вспомнив об оружии. Он нахмурил брови, глядя на маленького Келле сверху вниз, и, нарочито понизив голос, сказал:
– Все животные с нашей земли – наши!
На последнем слове он демонстративно ударил себя в грудь кулаком свободной руки.
– Ты говорил только об убитых животных, – урезонил его Келле. – А эти коровы живы.
На секунду повисла тишина. Молодой маза напряг слух, стараясь поймать за шорохом трав в саванне голоса духов. Но тщетно – трава была просто травой, а ветер затих и заставил саванну замолчать.
– Мы обещаем больше не вторгаться на земли Сумбуру, – пообещал Келле.
Трудно сказать, почему он решил сделать именно так. Никогда раньше Келле не поступал подобным образом: сказав последнюю фразу, он повернулся и, не дожидаясь ответа, решительно пошел, протискиваясь сквозь притихшую толпу сородичей. Сумбуру крякнул, не зная, что ответить, и все-таки сложил длинные костлявые руки на груди.
Переговоры были окончены, точки над «i» расставлены.
Испортил все Кулфу. Келле понимал, что колдун, являющийся главным лицом Хаммар, вождем, не мог смириться с подобным поведением молодого маза. Никто не позволял юноше перебивать вождя и встревать в его разговоры с чужаками, даже несмотря на то что переговорщики не понимали друг друга.
– О чем ты с ним говорил?! – требовательно выкрикнул Келле колдун.
– Я обещал, что мы больше не будем охотиться на их земле.
– Откуда ты знаешь их язык?
Келле сам не ведал ответа на этот вопрос. Он прислушался, изо всех сил – к ветру, к шорохам саванны, к потрескиванию хижин Хаммар, к шуму людей. Нет никаких признаков, ничего хотя бы отдаленно напоминающего голоса духов.
Он не знал ответа. Единственное, в чем был уверен, это в том, что знание языка Сумбуру ему дали не предки. Это был тот, кто помогал охотиться, тот, кто заставлял тело Келле двигаться так, как не мог двигаться ни один человек в саванне. Юноша пытался понять, как эта странная сущность внутри него связана с духами предков. И не находил ответа. Судя по всему, духи предпочитали не вступать в отношения с этой частью Келле. Предки не боялись непонятного, но оно им не нравилось.
– Не знаю, – неуверенно пробормотал
– И ты… – В голосе Кулфу послышалась ярость, в которую перерастало его возмущение.
– Пускай Келле разговаривает с чужаками! – вдруг раздался чей-то голос. В такой толпе трудно разобрать чей. И остальные Хаммар зашумели, соглашаясь со смельчаком.
Бросить вызов колдуну племени означало навлечь на себя и свою семью гнев духов и немилость Тому, Сына Солнца. Но вера в способность Кулфу говорить с духами предков сильно пошатнулась среди Хаммар. Однако страх вызвать гнев самого колдуна – человека властного и могущественного – оставался.
Кулфу, насупившись, рассматривал толпу, пытаясь понять, кто из Хаммар осмелился противоречить ему. Но люди говорили все одновременно.
– Хорошо! – рявкнул колдун. Его рык перекрыл гомон, и люди мгновенно утихли. – Пускай Келле говорит! Но знайте: духи отплатят Хаммар за непослушание!
– Кого мы должны слушать? – послышался голос из толпы.
– Духи сказали, что чужаки должны умереть! – провозгласил Кулфу.
С этими словами колдун вытащил из-под шкуры леопарда, в которую был облачен, пистолет и протянул его Келле. Увесистый «дыродел» лег в руку юноши, вороненая сталь приятно холодила ладонь. Орудие убийства, верная машина для уничтожения себе подобных. Откуда это у Кулфу? Скорее всего, нашел в развалинах города возле карьера, брошенного после катастрофы белыми. Только выглядит пистолет совсем новым. И это оружие заряжено. Келле немного подбросил «дыродел», взвешивая его в руке – полная обойма, сообщил кто-то невидимый внутри головы.
Откуда этот голос?! Духи не могли знать, какой вес у заряженного пистолета. Сам Келле тоже – он никогда раньше не держал в руках огнестрельного оружия. Тогда как он узнал? С некоторым удивлением, Келле осознал, что ему совершенно не страшно, а потом понял причину собственной смелости – если бы с ним происходило что-то плохое, дух его отца обязательно сказал бы об этом.
Сумбуру не уходили, они ждали ответа колдуна, понимая, что этот невысокий юноша, которого почему-то слушает все племя, здесь ничего не решает. Пистолет в руках колдуна они не видели.
Келле посмотрел на оружие, потом на Кулфу. Колдун хотел, чтобы он убил Сумбуру. Но для чего? Неужели Кулфу не понимает, что это означает начало войны, в которой исчезнет даже само имя Хаммар?! В это Келле поверить не мог – колдун мог быть кем угодно, только не дураком. Тогда чего он добивался?
Внезапно руку обожгло, словно огнем. Келле вздрогнул и выронил пистолет. Он не станет убивать Сумбуру. Духи не хотели этого. И он сам не хотел.
– Духи не хотят убийств, – прошептал Келле. Слышал его только Кулфу, стоящий совсем рядом.
Юноша протиснулся сквозь толпу, обратно к ждущим ответа Сумбуру.
– Убирайтесь! – выкрикнул он им. – Я же обещал, что Хаммар больше не будут ходить в ваши земли.
– Кто ты такой?! – картинно размахивая руками, крикнул в ответ переговорщик с незаряженной «дрелью» и, показав пальцем на Кулфу, добавил: – Пускай он говорит с нами!
Колдун, расталкивая онемевших Хаммар, выбрался из толпы. В его руках был пистолет.
Сумбуру отступили, увидев оружие, парламентер взмахнул «дрелью», опустил ее, его глаза забегали, ища помощи своих соплеменников. Видимо, вспомнил, что оружие не заряжено. Трое других ощетинились копьями.