Соколиные перья и зеркало Кощеевны
Шрифт:
— Что-то удалось узнать? — осторожно спросила Ева.
Ксюша удовлетворенно кивнула.
— Конечно, Карина — баба ушлая, — начала она бодро, откусывая сразу половину кольца, — но ее подручным не хватает профессионализма. Хотя к кулону прикасались, очевидно, только в перчатках, на крышке чемодана удалось кое-что найти. Там же у тебя замок мудреный, без должной сноровки не откроешь. Уборщица сначала отпиралась, потом призналась, что видела в коридоре незнакомую женщину, по описанию похожую на Танечку Еланьину. Отпечатки я уже отправила, хотя в базе, как и следовало ожидать, их
Ева почувствовала, как от лица отхлынула кровь, стуча в виски предобморочным набатом. Хотя, оставшись одна, кроме чашки она ни к чему не прикасалась, кто знает, какое еще видео могла сфабриковать, чтобы ее погубить, Карина. Ева в ужасе представила себе зарешеченные помещения следственного изолятора, отчисление из института и крушение всех надежд, да что там говорить, всей жизни. Бедные родители! Мама точно не переживет. Папа будет бороться, но хватит ли у него сил и денег на хорошего адвоката? Но при этом она понимала, что даже под угрозой тюрьмы и сумы не отдаст Карине перо.
— Монтаж годится для информационного вброса и подогрева общественного мнения, а специалисты фальшивку без труда распознают, если, конечно, захотят, — успокоила ее Ксюша. — В конце концов, кулон ты нашла, отпечатки пальцев с чемодана сняли, так что врасплох нас застать не получится.
Слова Ксюши Еву немного успокоили, да и знакомый из следственного комитета обещал подключиться. Однако вечернее занятие прошло как в тумане. Хорошо, что подростки, которых она разбила на команды, достаточно быстро нашли общий язык и увлеченно выполняли задание.
И все же Ева с трудом смогла дождаться возвращения Филиппа, не забыв, впрочем, заварить источающий пряные запахи мяты, ромашки и шалфея травяной сбор. На обратном пути Балобанову с Вадиком повезло состыковаться с директорской четой. Да и по дороге до города они, как и планировали, поймали попутку, оставив мотоцикл у поста ДПС.
— Туда нас просто удачно нас подбросили, — пояснил Филипп. — Думали тормознуть хоть трактор, а остановился крутой джип. Нормальные такие мужики оказались. Хотя из коттеджного поселка на том берегу. Металлурги. Моего дядю Мишу откуда-то знают. Впрочем, он среди оружейников и коллекционеров человек известный. Когда мы упомянули телохранителя Ищеевой, оба так напряглись. Один из них предложил показать Вадика жене, у которой в Москве клиника. Дал ее визитку.
Филипп достал карточку, на которой около номера телефона значилось Ефросинья Николаевна Яшина, и Ева сразу вспомнила женщину, зачаровывавшую живую изгородь. Хотя Василиса называла тетю как-то по-другому, простая, но звучная фамилия Яшина крепко засела в памяти.
— И почему вы отказались? — строго глянула на парней Ксюша, кивавшая с таким видом, будто ей известно, о ком идет речь.
— Неудобно как-то и, наверное, дорого, — замялся Филипп. — Если до утра все останется без изменений, позвоним.
На Вадика и в самом деле было жалко смотреть. Он совсем обессилел и самостоятельно передвигаться уже не
— Да что у нас за вожатые такие! Вторая травма за неделю! — в один голос причитали тетя Зина и Татьяна Ивановна, пока Филипп и Николай Федорович вели его к медпункту.
К этому времени Ева договорилась с тетей Зиной о том, чтобы промыть рану хорошо настоявшимся сбором.
Хотя строгая фельдшер выразила скепсис не меньший, чем Ксюша, она решила, что вреда точно не будет. Вроде бы на аллергию Вадик не жаловался. Сама Ева, несмотря на новые волнения, тоже успела оценить живительную силу наговорных трав. Краснота возле губ бесследно исчезла, да и синяки побледнели и перестали саднить. Ксюша, конечно, списала это на самовнушение, но Ева-то знала, что дело не в этом.
— Да ты настоящая ведунья! — удивленно проговорил Филипп, наблюдая, как от первых же капель заветного сбора из нарывающей раны на многострадальной губе Вадика начинает выходить даже не гной, а какая-то черная слизь.
— Что ж там, в этом травм-пункте, за врачи? — возмутилась тетя Зина. — Рентген сделали, а промыть рану не удосужились?
Вадик попытался что-то сказать, но Филипп его остановил.
— Там промывали, — пояснил он. — К сожалению, не помогло.
— Никогда такого не видела, чтобы от простых трав, — покачала головой тетя Зина, вколов Вадику обезболивающее и укладывая его спать.
— Травы травам рознь. Многое зависит от сочетания. — заметила Ксюша, пока Ева, закончив с Вадиком, мыла руки.
Следовало еще обработать ссадину Филиппа, где тоже могла остаться скверна. Балобанов не сопротивлялся. Из рук любимой он бы выпил и касторку.
— Пахнет, почти как в мастерской дяди Миши, — принюхиваясь к сбору, сообщил он. — Дядька обычно свои клинки закаливает не в воде, а в каком-то особом отваре. Меня все зовет в ученики, — добавил он с ностальгической улыбкой. — Обещает мастерскую оставить. Своих-то детей у него нет. Но куда мне еще и кузнечное дело осваивать? Хотя, конечно, интересно.
Ева снова подумала о шаманах-хранильниках и загадочном создателе меча-кладенца и ее привески-флешки.
Хотя Филипп в пути намаялся не меньше бедняги Вадика, к ужину почти не притронулся, а, едва услышав про кулон со змеей, пришел в ярость. Свое отношение к поступку Карины он высказал в выражениях крепких и совершенно непечатных, а потом долго извинялся.
— Ты же сможешь раздобыть запись с камер наблюдения, установленных в кабинете Карины? — спросила у него Ксюша.
— Без особых проблем, — заверил ее Филипп. — Тем более что мы знаем точное время.
Он принес ноутбук, подключился к системе безопасности коттеджа Карины, и вскоре запись с камер из кабинета оказалась в их распоряжении. Другое дело, что Еву продолжало трясти.
— Как вы собираетесь поступить с кулоном? — поинтересовался Филипп, пытаясь ее успокоить.
— Отдам Кириллу, — впервые называя своего знакомого следователя по имени, пожала плечами Ксюша. — Он завтра обещал подъехать.
— Неплохой вариант, — кивнул Филипп, но азартный блеск в глазах говорил о том, что у него есть идея получше, и Ева даже примерно представляла, в чем именно она заключается.